Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 9
Анна Арнольдовна Антоновская
посылал своего слугу и на каждую крупную сделку соседа хитро щурил глаза,
пряча улыбку. Под обширным навесом кватахевские монахи предлагали "для
спасения души и тела" молитвы на лощеной бумаге с голубыми разводами,
посеребренные кресты, четки из гишера, иконы, писанные растительной краской,
и пиявки с Тваладского озера.
Но монах Агапит с добродетельной бородой и кроткими глазами, очевидно,
не в этом находил спасение души и тела. В глубине навеса на небольшой стойке
разложены образцы монастырского хозяйстве: шелковая пряжа, шерсть породистых
овец - вот шелковистая ангорская, вот серо-голубоватая картлийская, вот
золотое руно Абхазети, вот грубо-коричневая пшавская.
На другом конце в фаянсовых сосудах - ореховое масло и эссенции из роз
для благовоний. Агапит сидел на удобной скамье и, казалось, мало обращал
внимания на мирскую суету. Только черный гишер с блестящим крестиком на
семнадцатой четке, подрагивая в его беспокойных пальцах, отражал настроение
Агапита.
Солидные купцы с глубокомысленным выражением проскальзывали мимо пиявок,
вежливо, но настойчива торговались, накидывали "для бога" и, преклоняясь в
душе перед знанием монахом торговых тайн, заключали сделки на суммы,
совершенно недоступные сознанию крестьян, хотя эти суммы складывались и
умножались трудом крестьянских рук.
Азнаур Квливидзе в нарядной чохе, обвешанный оружием, уже неоднократно
прохаживался у монастырского навеса. Шея азнаура то багровела, то бледнела.
Он хмуро поворачивал голову к лотку, где его мсахури торговались за каждый
пятак с многочисленными покупателями. Он знал, что только в случае быстрой
распродажи царских и монастырских товаров азнауры могут рассчитывать на
продажу своих товаров.
Квливидзе поправил шашку и вошел в "торговый монастырь", как он мысленно
прозвал ненавистный навес.
Четки в пальцах Агапита задергались.
- Почему на шерсть опять цену сбавили? - вместо просьбы благословить
прохрипел Квливидзе.
- Бог не велит с ближнего кожу драть, - Агапит опустил руку, крестик
беспомощно накренился.
- А если азнаура без кожи оставишь, кто на войне будет за величие
святого креста драться?!
Четки беспокойно заметались, ударяясь друг о друга.
- Непристойно мне слушать подобные речи. Да простит тебя дух святой, от
отца и сына исходящий.
Квливидзе грузно навалился на стойку:
- Подати вы не платите, вам можно цену сбавлять, только .. о дальних
тоже думать нужно.
Четки замедлили ход, крестик торжественно вздыбился.
- Базар - неподходящее место для таких дум, нам тоже нужно бога
содержать, да простит тебя за подобную беседу пресвятая троица. Аминь. -
Четки бешено заметались, крестик, шарахнувшись, отразился в ореховом масле.
Два вошедших толстых купца заслонили Агапита.
Квливидзе, в бессильной ярости сжимая шашку, вышел из-под навеса.
Невеселые мысли теснились в его голове: "Если сегодня не распродам шерсть,
с чем на царскую охоту поеду? Не поехать тоже нельзя, скажут - обеднел...
Обеднел!.. У глехи ничего не осталось, уже все взял. Надсмотрщик говорит -
еще осталось .. Еще осталось!.. Нельзя до голода доводить, работать плохо