Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 9

посылал своего слугу и на каждую крупную сделку соседа хитро щурил глаза,

пряча улыбку. Под обширным навесом кватахевские монахи предлагали "для

спасения души и тела" молитвы на лощеной бумаге с голубыми разводами,

посеребренные кресты, четки из гишера, иконы, писанные растительной краской,

и пиявки с Тваладского озера.

Но монах Агапит с добродетельной бородой и кроткими глазами, очевидно,

не в этом находил спасение души и тела. В глубине навеса на небольшой стойке

разложены образцы монастырского хозяйстве: шелковая пряжа, шерсть породистых

овец - вот шелковистая ангорская, вот серо-голубоватая картлийская, вот

золотое руно Абхазети, вот грубо-коричневая пшавская.

На другом конце в фаянсовых сосудах - ореховое масло и эссенции из роз

для благовоний. Агапит сидел на удобной скамье и, казалось, мало обращал

внимания на мирскую суету. Только черный гишер с блестящим крестиком на

семнадцатой четке, подрагивая в его беспокойных пальцах, отражал настроение

Агапита.

Солидные купцы с глубокомысленным выражением проскальзывали мимо пиявок,

вежливо, но настойчива торговались, накидывали "для бога" и, преклоняясь в

душе перед знанием монахом торговых тайн, заключали сделки на суммы,

совершенно недоступные сознанию крестьян, хотя эти суммы складывались и

умножались трудом крестьянских рук.

Азнаур Квливидзе в нарядной чохе, обвешанный оружием, уже неоднократно

прохаживался у монастырского навеса. Шея азнаура то багровела, то бледнела.

Он хмуро поворачивал голову к лотку, где его мсахури торговались за каждый

пятак с многочисленными покупателями. Он знал, что только в случае быстрой

распродажи царских и монастырских товаров азнауры могут рассчитывать на

продажу своих товаров.

Квливидзе поправил шашку и вошел в "торговый монастырь", как он мысленно

прозвал ненавистный навес.

Четки в пальцах Агапита задергались.

- Почему на шерсть опять цену сбавили? - вместо просьбы благословить

прохрипел Квливидзе.

- Бог не велит с ближнего кожу драть, - Агапит опустил руку, крестик

беспомощно накренился.

- А если азнаура без кожи оставишь, кто на войне будет за величие

святого креста драться?!

Четки беспокойно заметались, ударяясь друг о друга.

- Непристойно мне слушать подобные речи. Да простит тебя дух святой, от

отца и сына исходящий.

Квливидзе грузно навалился на стойку:

- Подати вы не платите, вам можно цену сбавлять, только .. о дальних

тоже думать нужно.

Четки замедлили ход, крестик торжественно вздыбился.

- Базар - неподходящее место для таких дум, нам тоже нужно бога

содержать, да простит тебя за подобную беседу пресвятая троица. Аминь. -

Четки бешено заметались, крестик, шарахнувшись, отразился в ореховом масле.

Два вошедших толстых купца заслонили Агапита.

Квливидзе, в бессильной ярости сжимая шашку, вышел из-под навеса.

Невеселые мысли теснились в его голове: "Если сегодня не распродам шерсть,

с чем на царскую охоту поеду? Не поехать тоже нельзя, скажут - обеднел...

Обеднел!.. У глехи ничего не осталось, уже все взял. Надсмотрщик говорит -

еще осталось .. Еще осталось!.. Нельзя до голода доводить, работать плохо