Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 122

свиту в тяжелые, богатые одежды: поверх ферязей - в разноцветные чуги,

затянутые шелковыми кушаками и кожаными поясами с набором золотых и

серебряных блях.

Сам же Татищев правил посольство в алтабасовом опашене, украшенном

жемчужными запонами в виде звезд и жемчужными застежками, с открытым

воротником и узкими сборчатыми рукавами, в горлатной шапке, в красных

сафьяновых сапогах, загнутых кверху и подбитых мелкими гвоздиками.

Солнечная пыль слепила глаза.

Татищев мысленно прикинул: еще час стояния, и можно по нем самом править

поминки, но даже под угрозой смерти он не расстегнул бы ни одной жемчужной

застежки, "чтоб его небрежением государеву имени бесчестия не было".

И, несмотря на тяжелые переживания, он оглядел довольными глазами

восхищенный его нарядом зал и степенно начал "править поклон".

- Бога, в троице славимого, милостию, великий государь царь и великий

князь Борис Федорович, всея Руси самодержец и обладатель, тебе, Юрью царю,

велел поклониться.

Своитин откашлялся и глухим голосом, без запинки, повторил по-гречески.

Заскрипели на лощеной бумаге острые перья, и архиепископ Феодосий

медленно перевел поклон с греческого на грузинский.

Георгий X поднялся, слегка наклонил голову и спросил о здоровье

русийского царя Бориса и сына его царевича Федора.

Татищев, выслушав толмача, наклонил голову, и сразу его шея покрылась

мокрыми пунцовыми пятнами. Он нараспев произнес:

- Как есмя поехели от царского величества и божиею милостию великий

государь наш царь и великий князь Борис Федорович всея Руси самодержец и его

царского величества сын великий государь царевич князь Федор Борисович всея

Руси на своих великих преславных государствах в добром здоровье.

Татищев поднял бесцветные глаза и на месте трона Багратидов увидел

прохладное Можайское озеро и на озере дикого гуся, барахтающегося в водяных

кругах.

Дьяк Ондрей выступил слегка вперед. Приближенные царя с любопытством

оглянулись. Ондрей, низко поклонившись, гробовым голосом произнес:

- Светлейший Иов, божиею милостью патриарх царствующего града Москвы и

всего Русийского царствия тебя, Юрья царя, благословляет и велел тебе

поклониться.

Он снова поклонился и, бережно взяв у стрелецкого сотника "поминки",

передал Эристави Ксанскому образ пречистые богородицы с превечным младенцем

да два сорока соболей.

Выслушав перевод, тбилели поправил на груди крест и, незаметно

переглянувшись с царем и духовенством, ответил:

- Божиею милостью и пречистые богородицы и великих чудотворцев дай,

господи, здрав и многолетен был великий государь царь и великий князь Борис

Федорович, всея Руси самодержец, и его благоверная царица и великая княгиня

Марья государыня, и их царские дети, благородный царевич князь Федор

Борисович всея Руси и благоверная царевна и великая княжна Ксения.

Снова заскрежетали гусиные перья, и Своитин, путаясь, сбиваясь, перевел

ответ - поклон грузинской церкви - с греческого на русский.

Шадиман засмеялся одними глазами:

- От этого поклона, как от душистого перца, шах Аббас долго чихать

будет.

С огромным любопытством князья рассматривали царскую шубу на соболях,