Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 121

султаном, без промедленья толмачь: великий государь его царское величество

для брата своего Аббас-шахова величества и Рудельфа цесаря и для Александра

царя иверского с турским Мурат салтаном в дружбе и в любви быти не похотел и

посланников его без дела отпустил; только с ними посылал гонца своего для

торгового дела. А хочет великий государь наш его царское величество быти в

дружбе и в любви и соединенье с братом своим с Аббас-шаховым величествам и с

Рудельфом цесарем Римским и с Юрьи царем всея Иверии и с иными крестьянскими

государи.

"А поклоны от великого государя нашего до патриарха Иова также по

наказу правити.

"А поминки нести для государева дела те, что посланы были к Александру

царю, потому что в Иверской во всей земле началной в царех карталинской Юрьи

царь, а от государей московских послы к нему впервые, и се для великого

дела..."

Татищев поднялся, широкой ладонью погладил подстриженные в кружок

волосы. Под остроносыми подбитыми серебряными скобами чоботами заскрипели

половицы. Он некоторое время глядел на двор, где Саакадзе на ночь расставлял

караульные посты, и круто повернулся к сидящим:

- А коли царевы ближние люди допытывать будут, поминкам положить цены

вдвое против московских... Свернув список даров, строго напомнил:

- Да людям накажите, чтоб во всем было гладко, пили бы бережно, но не

допьяна, чтоб их небрежением государеву имени бесчестия не было...

Дато, по заданию Саакадзе находясь неотлучно в комнатах русийского

посольства для наблюдения за порядком, выслеживал все действия Татищева.

Пребывание непонятного посольства разжигало любопытство ностевских

азнауров. Дато удивлялся долгим совещаниям посольства, длинным посланиям

Татищева русийскому царю. Он заметил, что изредка послания писались на

греческом языке, и задался целью каким-либо способом раздобыть одно из

посланий.

Но все попытки Дато терпели поражения. Задерживался ли он у киота, как

бы для того чтобы перекреститься, или застывал с притворным удивлением перед

ларцем, или любовался кованым сундуком, за ним неотступно следили глаза

стрельцов.

Жаркое солнце, раскалив каменные стены Метехского замка, расплавленным

янтарем залило зал с оранжевыми птицами, парящими в золотых лучах, Георгий X

в блеске драгоценных камней, застыв на высоком троне Багратидов, принимал

русийское посольство. Справа от трона полукругом стояли разодетые князья.

Слева в черных рясах, по греческому закону, во главе с тбилели разместились

архиепископы, епископы и архимандриты. Толмачи в зеленых чохах, с гусиными

перьями за поясом, под начальством Бартома теснились около Феодосия,

архиепископа голгофского.

Позади трона с приподнятыми золочеными пиками вытянулись рослые

телохранители. Эристави Ксанский, пришедший с ностевскими азнаурами прямо из

серной бани, стоял около Татищева, который подозрительно водил носом. Бряцая

старинным оружием, в разноцветных куладжах, отороченных мехом, царская свита

заполнила огромный зал.

Татищев пышностью и богатством посольства решил скрыть внутреннюю

шаткость московского трона, и потому, несмотря на "адово пекло", нарядил