Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 119

можно не уважать чужеземца, на одежде и на толстых пальцах хранящего алмазы

и изумруды, как можно не страшиться чужеземца, прибывшего с таинственными

целями послом к царю Картли из безгорной, как люди говорят, ледяной страны?

Скользили мсахури с тяжелыми блюдами, потеряли надменный вид, низко кланялись

русийскому князю. А может, чужеземец - злой дэви с голой горы? Недаром у

старого Элизбара в марани белое вино красным стало, а у бедной Кетеван под

окном теленок, оскалив зубы, смеялся. Страшное время. И еще бесшумнее

подавали боярину пряные яства напуганные мсахури.

Татищев смотрел на гибких слуг и невольно удивлялся... Будто не

христиане: шаг легкий, как у чертей. Но служба государева для бояр прежде

всего, и Татищев отбрасывал опасные предположения. Картлийцы должны быть

христианами: единоверие сейчас выгодно; не забыть бы после еды гибким слугам

медные крестики подарить, так спокойнее будет. Татищев вытер толстые пальцы

о край камчатной скатерти и предался игре мыслей.

Сибирь и Иверия - любимая сладкая дума боярина Татищева.

В голубые снега и далекие тундры врезаются новые русийские города -

Пелым, Березов, Обдорск близ Ледовитого океана, Туринск на реке Туре, Нарын,

Кецк и Томск на Томи-реке. Спорят в Архангельске из-за мягких горностаев

аглицкие, фламандские и римские купцы. А в царскую казну чистоганом триста

тысяч рублей пошлиной идут. Только одно тревожило Татищева: внутренние

настроения столбы государства Московского расшатывают, мутят торговлю.

Но скрутит царь Борис казацкие руки, осмелившиеся взмахнуть холопской

саблей на тяжелую шапку Мономаха, богатством нищету подавит, крестьян

прикрепит к служилым людям, торговым дорогу откроет. "Два Рима падоша,

третий стоит, четвертому не быть..."

И наутро, обдумывая каждое слово, Татищев растянуто диктовал дьяку

Ондрею:

"Из земель Грузинских Великому государю нашему царю и великому князю

Борису Федоровичу, всея Руси самодержцу, от холопей твоих, думного дворянина

и яселничего Михаила Игнатьевича Татищева да дьяка Ондрея Иванова послание.

И как Константин царь нас, холопей твоих, отпустил, мы, дождавшись

встречи с приставы, поехали из Грузинские земли в Картлийскую землю к Юрию

(Георгию) царю Симонову сыну для дочери его царевны Тинатин.

Апреля в 15 день в Аристовове земле близко рубежа Грузинского встретил

нас, холопей твоих, Аристов (Эристави) князь Сонской (Ксанский); и говорил,

что Юрьи царь Карталинский и всея Иверския земли начальник велел ему нас,

государевых послов, встретить и корм давать. И перешед от рубежа верст с 15

поставил нас Аристов у своих деревень, и корм почал давать доволен.

Царь Юрьи велел нам, послом, быти у себя на посольстве.

Да и о том мы, послы, к Юрью царю приказывали, что с нами есть к нему

от тебя государя царя и великого князя Бориса Федоровича всея Руси приказ

тайной о великих делах, а в то время, как ему говорити тайной приказ, были

при чем его ближние люди, кому он верит.

И Юрьи царь к нам приказывал, что в то время, как мы, послы, будем у

него на посольстве, иных государей послов и посланников не будет; а исправили