Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 234

Кто кого предал?

Корнилов после Государственного совещания, по словам Деникина, решил, что следует действовать без Керенского, и, видимо, поделился этой идеей с Крымовым, который сказал одному из сообщников: «Все идет хорошо. Решили не иметь больше дела с «ними».. .»

Более широкой программы, чем доклады 3 и 10 августа, у Корнилова пока не было. Деникин указывал, что «никогда, ни до выступления, ни во время его - ни официально, ни в порядке частной информации Корнилов не ставил определенной «политической программы». Он ее не имел»^{. Однако окружение генерала такую программу готовило.}

В августе Завойко принялся составлять проект реформ, которые можно выдвинуть от имени Корнилова. Он был довольно детальным и в целом соответствовал праволиберальным взглядам. Новое временное правительство Завойко надеялся опереть на аналог Государственного совещания, состоящего из депутатов дум и представителей партий (включая и большевиков) и общественных структур^.

Завойко был ключевым звеном «выносных мозгов» Корнилова, но в преддверии большой политической игры их следовало расширять.

По приглашению Корнилова в Ставку прибыл бывший депутат I Государственной думы А. Ф. Аладьин, человек со связями в российских политических кругах и в Великобритании. Он тоже включился в выработку политических проектов и также предложил в качестве опоры нового правительства аналог Государственного совещания, но несколько иной по составу, составленный из депутатов IV Думы и левых депутатов предыдущих Дум, а также представителей умеренного крыла части ЦИКа Советов^.

20 августа кадетский ЦК обсуждал сложившуюся ситуацию, и симпатии большинства были не на стороне демократических принципов. А. В. Карташев спрашивал: «Каковы могут быть результаты бездействия власти, этого исторического преступления?» (а ведь именно кадеты были авторами этого преступления, заблокировав социальные реформы). И сам же отвечал: «Власть возьмет в свои руки тот, кто не побоится стать жестоким и грубым». Карташеву это не нравится, его печалит «рабское тяготение страны к диктаторской власти» (всего через несколько дней станет ясно, что этого «рабского стремления» пока нет), но кадеты «слишком переидеальничали». Хватит идеализма, только генералы «может быть, сейчас еще могут справиться с развалом... Левые пока бурлят еще, но и они рабски покорятся и будут раздавлены». «П. Н. Милюков, отмечая, что его диагноз совпадает с диагнозом А. В. Карташева, спрашивает, считает ли он возможным экзекуции в селах против анархических элементов». Карташев считает, «что напрасно преувеличивают силу этих элементов»^.