Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 232

Маклаков пытался представить революцию источником всех проблем: армия стала разлагаться только после ее начала ^{(и откуда только взялись убийства офицеров в первые дни революции, если прежде в армии и на флоте царили мир и благодать). Пора ликвидировать все эти комитеты и комиссаров, смысл которых - быть проводниками вредоносной революционной политики. Нужно вести «войну до конца» вопреки миротворческим утопиям циммервальдийцев. Они надеялись на чудо, на то, что Германия отзовется на призывы к миру без аннексий и контрибуций, а та не отозвалась (но вообще-то официально Германии и не было сделано таких предложений от Антанты, а Временное правительство и не настаивало на том, чтобы Антанта выступила с программой демократического мира). Раз циммервальдийского чуда не случилось, Маклаков надеялся на другое чудо - если восстановить права офицеров, ликвидировать комитеты и комиссаров, воссоздастся «прежняя храбрая армия». Ужо тогда покажем германцу.}

Маклаков, который прекрасно был осведомлен о надеждах правых кругов на штыки генерала Корнилова, пытался отвести опасения Керенского на этот счет: «Были в речи председателя какие-то неясные, непонятные намеки: кто-то угрожает штыками, которые хотят подавить революцию, кто-то придет сюда и приведет с собой старый порядок»^.

Милюков и вовсе пожалел, что сразу же, в марте не разогнали Советы силой ^{- ему не приходило в голову, что такая попытка привела бы к Гражданской войне.}

Правые ораторы призывали Временное правительство встать над классовой борьбой, занять надклассовую общегосударственную позицию. Но даже сторонники коалиции из числа марксистов прекрасно понимали все лукавство этой позиции: «По мнению гражданина Маклакова, если Временное правительство определило пути спасения страны вне зависимости от того, как отнесутся к этим путям... те или другие слои населения... что же мешает любому отдельному лицу, разделяющему взгляды гражданина Маклакова и принимающему его пути спасения, всенародно об этом заявить и объединить народные массы вокруг себя»^.

Для Церетели это немыслимо - правительство должно опираться на классы через их партии и организации. Для Маклакова и Милюкова, не говоря о более правых ораторах Шульгине, Гучкове и Родзянко, -как раз желательно. Ведь они за «общегосударственными» интересами прячут классовые интересы имущественной элиты. И вот их-то и должна защитить от разбушевавшихся масс «твердая власть» в руках «отдельного лица».

Им есть что терять. Выступая от имени московских коммерческих кругов, глава Всероссийского торгово-промышленного союза П. П. Ря-бушинский высказывал опасение, что после войны из-за экспансии западного капитала «чужие будут эксплуатировать русский рабочий труд, но не мы»^{. Вот она, главная угроза!}

Позднее большую известность приобрели слова Рябушинского о том, что «к сожалению, нужна костлявая рука голода и народной нищеты, чтобы она схватила за горло лжедрузей народа, членов разных комитетов и советов, чтобы они опомнились»^.