Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 223

Логинов пишет, имея в виду «тыловую» часть программы: «Любопытно, что экономические программы большевиков и Корнилова в одном пункте совпадали: выход России из кризиса может обеспечить лишь государственное регулирование экономики. Но они расходились в главном. Большевики ориентировались на инициативу, самодеятельность, вовлечение в контроль за производством самих трудящихся. Корнилов сделал ставку на принуждение, подавление любых попыток рабочего контроля, на милитаризацию народного хозяйства по “европейскому образцу”»^{. Это различие имело место в 1917 г., но оно не было «расхождением в главном». Уже в 1918 г. большевики будут подавлять инициативу и самодеятельность, делать ставку на принуждение и подавление, милитаризацию производства и железных дорог. Корнилов действительно предвосхитил политику военного коммунизма. Главное различие было в другом - какие социальные группы и во имя чего будут осуществлять этот курс. Но то, что в 1919 г. стало реальностью, а в 1930-е гг. - даже нормой, в середине 1917 г. казалось невероятным.}

10 августа Корнилов получил принципиальное согласие на осуществление военной части его программы, но предложения по реорганизации тыла договорились отправить на обсуждение в «специальные ведомства», с чем генерал был вынужден согласиться^{. Это значит, что пока было решено похоронить «тыловую» программу в комиссиях.}

***

Отмена официального заседания правительства 10 августа возмутила Савинкова, так как сорвала все его планы - он-то надеялся, что их проект поддержат кадетские министры. Савинков снова подал в отставку, которую 11 августа Керенский принял. Правда, продлилась она недолго - почти сразу Александр Федорович стал посылать Борису Викторовичу сигналы о возможности возвращения, а 17 августа вызвал Савинкова, сказал, что «принципиально согласен с точкой зрения «докладной записки», и вернул его на место ^{и поручил готовить законопроект «о мероприятиях в тылу». Это, однако, не значит, что Керенский заранее согласился с тем, что там напишет Савинков.}

Свою роль в возвращении отставленного могло сыграть и заступничество Корнилова^{. Однако Савинкову пришлось публично подтвердить полную лояльность премьеру.}

На Керенского давили и кадеты, которые были проинформированы об инициативе Корнилова. 11 августа к премьеру явился Кокошкин, который заявил, «что он сразу подаст в отставку, если программа генерала Корнилова не будет принята в этот день»^{. Насилу удалось уговорить его не провоцировать кризис в канун Государственного совещания. Коалиция оказалась под угрозой потому, что правая часть правительства «была готова принять что угодно, исходящее из Ставки», в то время как левая часть принципиально отрицала такие меры.}

Тем не менее, по словам Керенского, 11 августа правительство приняло решение о том, что смертная казнь в тылу может быть введена, но крайне ограниченно, «после обсуждения в законодательной форме каждой конкретной меры отдельно»^{. То есть смертная казнь не могла быть введена с кондачка, единым росчерком на краткой бумаге.}