Читать «Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.» онлайн - страница 7

Пожалуйста, выбирайте вариант ответа: а) случайное совпадение во времени; б) психологическое противодействие порабощению женщины; в) отчасти в цепи других (не названных) причин; г) множество других пружин: духовное усложнение, рождение идеалов, подъем на новые ступени развития.

Общий вывод: почему любовь родилась вообще, причем одновременно с женским порабощением, главный амуролог страны не знает и ломать над этим голову не собирается.

Ну отчего советские философы, взращенные на кафедрах диалектического и исторического материализма, с младых ногтей накрепко усвоившие очень полезные истины: что любое явление надо изучать, прослеживая процесс его становления, что противоречие есть исходный пункт развития — никак не желают искать тот самый исходный пункт и противоречие, когда дело касается любви? Кабы один кто-то, можно было бы списать на умственную недоразвитость — и дело с концом. Но когда все?!

Да потому и не желают, что понимание причин опасно приближает к пониманию сущности. А понимание сущности любви — задача, к решению которой не только не стремятся, а, наоборот, всячески избегают его.

Российские философы любви вовсе не являются исключением. В 1982 г. в СССР была переведена обстоятельная монография болгарского ученого К.Василева «Любовь». В ней он отвел 11 страниц рассмотрению влияния косметики на амурные дела и ни одной строчки (!) — происхождению изучаемого явления.

В 1986 г. ученый из США Р. Стернберг опубликовал статью «Триангулярная теория любви». Ее теперь помещают в хрестоматии по сексологии, возводя тем самым Стернберга в классики науки. При этом классик сексологии Стернберг, заявляя о создании им не более и не менее как теории любви, происхождения анализируемого им феномена вообще не касается, и даже вопросом таким не задается, что никого не удивляет. Хотя — еще раз повторюсь — специалисты не могут не знать, что во всех иных случаях, кроме любви, пониманию происхождения отводится все же решающее значение.

В одну кучу

Другая интересная черта, присущая философствованиям на тему любви. Во всех иных случаях ученый внимательно следит, чтобы явления, внешне сходные, но имеющие различную основу, различное происхождение, в его анализе не перепутались. Просто невозможно помыслить, чтобы психолог, изучающий агрессивность подростков, объединил бы их с религиозными фанатиками, скинхедами и психически больными людьми на том основании, что их поведение иной раз напоминает поведение подростковой компании: нападения на случайных прохожих, которые всего лишь «неправильно себя ведут», избиения и даже убийства. Такого горе-психолога коллеги высмеяли бы самым жестоким образом.

А в любовных теоретизированиях подобная мешанина не просто допускается, но даже является принципом. Извольте пример. «Мальчик по собственной инициативе вскопал две грядки в огороде, чтобы увидеть улыбку на лице матери, брат трудился сверхурочно, чтобы заработать деньги на подарок сестре, солдат умирает под пытками, не выдав врагу своих товарищей, — все эти действия, в сущности, проявление различных форм человеческой любви».