Читать «Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.» онлайн - страница 150

«Но поскольку любовь мужчины и женщины всегда связана с естественным чувством взаимного обладания и близости, невозможно совсем избежать сопровождающей любовь ревности, вызываемой опасением, боязнью потерять свое счастье, лишиться ответной любви желанного человека, оказаться в его глазах недостойным, потерять право на любовь».

В этих теоретизированиях с туманно-осторожными словесными оборотами типа: «нередко сопутствует», «невозможно совсем избежать» и т.п. — предусмотрительно обходится самый главный, принципиальный вопрос: ревность благородная и неблагородная — это что: одно и то же происхождение, но разные формы проявления, или у ревности несколько разных происхождений?

Про материнскую любовь пишут, что она бывает нежной, деспотической, истерической и пр. Это тот случай, когда основа, происхождение одно и то же, а вот формы проявления различны и зависят как от типа личности матери, так и от взглядов на воспитание детей, господствующих в обществе. Еще в XIX столетии в самых цивилизованных странах было принято щедро потчевать детей розгами по каждому поводу и без повода, профилактически. Естественно, это весьма способствовало развитию материнской любви деспотического типа. Если мы придерживаемся такой точки зрения — один подход, одна методология. Если же мы считаем, что разные виды материнской любви имеют различное происхождение: к примеру, один вид — врожденный, инстинктивный, другой — определяется воспитанием самой матери, третий — еще чем-то, это совсем другой подход, другая методология.

Так как же насчет видов ревности? Надо бы определиться с самого начала. Если все они имеют общее происхождение, будьте любезны его указать, иначе дальнейшее теоретизирование — чистое пустословие. Если каждый вид ревности имеет отдельное, свое собственное происхождение, то получается нечто в высшей степени натужное и неуклюжее, ибо происхождение и сущность неразделимы.

Пытаясь постичь сущность любви, ученые упорно не желают задумываться, отчего она возникла. Это плохо. Когда пишут про ревность, ее происхождение с самого начала вроде бы в центре внимания. Это хорошо. Но когда у нее насчитывают несколько происхождений, и все они мирно сосуществуют, это — ни в какие ворота.

Ревность как «следствие самого факта брака, который рассматривается как одна из форм владения» — шаг в правильном направлении. Но мысль сформулирована крайне неуклюже, а потому сразу же вызывает массу вопросов.

Допустим, муж ревнует жену, чувствуя себя ее собственником. Но ведь ревнует и содержанка, не состоящая в браке, полностью от мужчины зависящая, не имеющая на него ни малейших прав и не испытывающая к нему любви. У нее откуда ревность? Похоже, придется изобретать еще одну «особую разновидность ревности».

Только вот единственной дополнительной разновидностью обойтись вряд ли удастся. Возьмем мужчину в момент, когда он еще не муж и даже не официальный жених, а только ухажер, руки и сердца пока не предлагавший. Прав собственности на девушку у него ни малейших. Любовь при заключении брака — редкость. А он ревнует! Так что, видимо, придется громоздить одну разновидность ревности на другую. Или подумать над новой формулировкой причин.