Читать «Варшава, Элохим!» онлайн - страница 70

Приказ был донесен до жителей квартала. Немецкая пропаганда присовокупила к этой новости сообщение о том, что всем добровольно прибывшим на Умшлагплац, площадь перед старым зданием бывшей школы, где следовало ждать отправки поездов, будут выданы три килограмма хлеба и мармелад. Однако поверили немцам далеко не все. За дело взялась еврейская полиция, две сотни украинцев, эстонцев, латышей и литовцев под руководством нескольких десятков эсэсовцев – началась травля. Квартиры вытряхивали и свежевали – семьи бойко сыпались из них на асфальт, а прислужники немцев топали следом, гнали дубинками, рявкали, скрипели зубами, горланили хриплыми голосами. Штыки и приклады проламывали фанерные стенки и доски паркета – солдаты искали спрятавшихся в тайниках евреев, хватали за грудки и бороды, подгоняли ударами промеж лопаток. Улица затрепетала, заклубилась, жители сшибали друг друга с ног, пытались вырваться из цепких клешней, причитали, молились и бились в истерике. Изрезанные подушки плевались лохматыми перьями, раздавались хлопки выстрелов, звон битого стекла, плач детей.

Умшлагплац наполнялся. Люди сидели на пыльных чемоданах, нервно озирались и жались к родным. Над головами мелькали круглые фуражки с синим околышем – еврейская полиция с дубинками стояла в оцеплении, стараясь упорядочить взволнованную толпу. Запах испражнений, скомканная под ногами одежда, клубы пыли – беспросветные и плотные, как содранная с земли шкура, скальпом стянутая со своего основания и задранная кверху людскими головами.

Эсэсовцы установили на площади пулемет, евреи оглядывались на вороненый ствол и патронную ленту станкового MG 34, вжимая головы в плечи. Вот раздался гудок паровоза, через несколько секунд появился густой дымок, царапающий облака, а там выглянул и сам поезд: вагоны медленно тянулись по рельсам, точно ненасытная змея; раздался редеющий стук колес – тормоза взвизгнули, – лязг буферов; зачернели открытые пасти вагонов для скота, похожие на распахнутые гробы, от скотовозок воняло известью и хлоркой; поезд угрожающе коптил, пускал пар, тянул за струны железнодорожную ржавую скрипку – похоронная мелодия тяжелых составов. Раздался приказ встать и отправиться в вагоны, чемоданы подписать и оставить: они поедут следом в другом составе. Многие не хотели расставаться с вещами, продолжали тащить свою ношу – таких «воспитывали» прикладами. Самые осторожные евреи перекладывали в наволочку наиболее ценное, но большинство просто накрывали громоздкий багаж верхней одеждой, чтобы не привлекать внимание.