| THE COOK'S WEDDING AND OTHER STORIES BY ANTON CHEKHOV | Антон Павлович Чехов |
| VANKA | Ванька |
| VANKA ZHUKOV, a boy of nine, who had been for three months apprenticed to Alyahin the shoemaker, was sitting up on Christmas Eve. | Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать. |
| Waiting till his master and mistress and their workmen had gone to the midnight service, he took out of his master's cupboard a bottle of ink and a pen with a rusty nib, and, spreading out a crumpled sheet of paper in front of him, began writing. | Дождавшись, когда хозяева и подмастерья ушли к заутрене, он достал из хозяйского шкапа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал писать. |
| Before forming the first letter he several times looked round fearfully at the door and the windows, stole a glance at the dark ikon, on both sides of which stretched shelves full of lasts, and heaved a broken sigh. | Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на темный образ, по обе стороны которого тянулись полки с колодками, и прерывисто вздохнул. |
| The paper lay on the bench while he knelt before it. | Бумага лежала на скамье, а сам он стоял перед скамьей на коленях. |
| "Dear grandfather, Konstantin Makaritch," he wrote, | "Милый дедушка, Константин Макарыч! - писал он. |
| "I am writing you a letter. | - И пишу тебе письмо. |
| I wish you a happy Christmas, and all blessings from God Almighty. | Поздравляю вас с Рождеством и желаю тебе всего от господа бога. |
| I have neither father nor mother, you are the only one left me." | Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался". |
| Vanka raised his eyes to the dark ikon on which the light of his candle was reflected, and vividly recalled his grandfather, Konstantin Makaritch, who was night watchman to a family called Zhivarev. | Ванька перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его свечки, и живо вообразил себе своего деда Константина Макарыча, служащего ночным сторожем у господ Живаревых. |
| He was a thin but extraordinarily nimble and lively little old man of sixty-five, with an everlastingly laughing face and drunken eyes. | Это маленький, тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной старикашка лет 65-ти, с вечно смеющимся лицом и пьяными глазами. |
| By day he slept in the servants' kitchen, or made jokes with the cooks; at night, wrapped in an ample sheepskin, he walked round the grounds and tapped with his little mallet. | Днем он спит в людской кухне или балагурит с кухарками, ночью же, окутанный в просторный тулуп, ходит вокруг усадьбы и стучит в свою колотушку. |
| Old Kashtanka and Eel, so-called on account of his dark colour and his long body like a weasel's, followed him with hanging heads. | За ним, опустив головы, шагают старая Каштанка и кобелек Вьюн, прозванный так за свой черный цвет и тело, длинное, как у ласки. |
| This Eel was exceptionally polite and affectionate, and looked with equal kindness on strangers and his own masters, but had not a very good reputation. | Этот Вьюн необыкновенно почтителен и ласков, одинаково умильно смотрит как на своих, так и на чужих, но кредитом не пользуется. |
| Under his politeness and meekness was hidden the most Jesuitical cunning. | Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство. |
