Читать «В преддверии Нулевой Мировой войны» онлайн - страница 104

Это наживка, пожалуй на такую можно не то что человека, кита поймать! Именитый гость Строганов несколько мгновений молча смотрел в покрывшееся мелкими капельками пота лицо князя. Руки все также монотонно перебирают бусинки четок, затем искривил губы в такой-же волчьей как у хозяина дома усмешке:

— Перестаньте Борис Алексеевич. Зачем это Вам я пожалуй догадываюсь. Несчастная судьба Василия Васильевича, да и от трона говорят Голицыных отодвинули. А в чем мой тут интерес? Сие стоит дорого, даже вам, Голицыным такую сумму не осилить — купец задумчиво поднял голову к сводчатому, разрисованному серебром, золотом и лазурью небесной сферы потолку. Былые планы по покорению Мастерграда, на которых он давно, как только узнал о настоящей силе города поставил крест, кажется начинают становиться реальными.

Князь еще несколько мгновений сохранял прежнюю позу, ожидая продолжения, потом неторопливо выпрямился.

— Деньги не проблема, есть сильные интересанты, кои дадут серебра, сколько потребуется.

— Английский немцы? — небрежно поинтересовался Строганов, но князь промолчал, лишь нервно дернулся ус.

Именитый гость холодно усмехнулся и воинственно выставил бороду вперед:

— Мастерград силен, один я не справлюсь, — Строганов задумался, потом продолжил более фривольным тоном, — Вот если вся русская сила придет на подмогу, тут, пожалуй, осилить можно…

Князь и именитый гость сидели за запертыми дверьми палаты пока на улице не начало темнеть. Только тогда скромная карету запряженную рыжей четверней, в которых лишь знающий человек мог опознать очень дорогих и породистых коней, выехала мимо охранявших двор голицынских холопов на улицы Москвы.

* * *

Смутное и страшное время наступило. Дескать осерчал государь на стрельцов, в опале держит, а то и того хужее, разогнать возжелал полки верных слуг своих. Слухи один другого страшнее ходили по стрелецкой слободе. Шептались украдкой: Нами правит кукуйский да мастерградский кутилка! Всю землю выпустошил, остались де только душой да телом. Рассказывали, как хорошо было в старину: о разбоях не слыхивали, жизнь дешевле, сытнее, благообразнее… Эх, были времена!

Праздничный колокольный звон тысяч церквей плывет над Москвой. Черные тучи галок и ворон с недовольным карканьем носятся над пестрыми, увенчанными золотом крестов маковками. Густые толпы валят вдоль узких, изрядно унавоженных конскими яблоками улиц мимо заборов за которыми укрылись богатые каменные и невзрачные бревенчатые избы. Люди торопятся на службу. В толпе мелькают красные, зеленые, клюквенные парадные стрелецкие кафтаны. Рядом жены в разноцветных душегреях поверх сарафанов. Шум, гам! Купчишки выглядывают из дощатых лавчонок. Для них и праздник не повод остановить торговлю. Надрываясь кричат, зазывают.

У церквушки, что в стрелецкой слободе, теснота, давка. Страшноглазые нищие у церковных дверей трясут окровавленными культями и ранами, хватают руками, требуют от богомольцев милостыню. Безместный, высохший, словно кость поп взгромоздился на телегу. Осмотрелся, мотнув квадратной пего-серой бородой. Глаза горят фанатичным огнем. Внизу море армяков и разноцветных кафтанов, не протолкаться.