Читать «В интересах флота и государства Воспоминания адмирала» онлайн - страница 12

Привезли в лагерь. Народ там был всякий: и политические, которые ходили стайками (группами), и уголовники, которые тоже были разные: шофера, осужденные за аварии, машинисты паровозов, которые проехали на красный свет — «зарезали стрелки путей», — это 3-5 лет исправительных работ. Первое время водили на лесоповал. Я был расконвоирован, мне разрешалось выходить в лес за ограду. В 1938 году меня перевели в поселок, где была администрация лагерей, а при ней — управление по жалобам осужденных. Мы принимали жалобы, оформляли и отправляли по инстанции. Жили в бараках, полных клопов, по поселку ходили без охраны. Жалобщики, принося свои заявления начальнику управления (тоже осужденному), предлагали взятки, в том числе и мне, чтобы быстрее направить их жалобы в инстанции. Начальник брал, покупал тройной одеколон и пил его. Я взятки не брал и, конечно, одеколон не пил.

Пробыл я там недолго. Пришла бумага, по которой я освобождался по амнистии и с меня снималась судимость. Выдали паспорт, и я поехал в Ленинград к родителям. Сразу же написал письмо в Генеральный штаб Наркому Военно-Морского Флота. В письме описал всю свою «одиссею» и ходатайствовал о возврашении на службу на флоте. А пока устроился в артель кожгалантереи диспетчером. Анализируя все происшедшее, я убежден, что суд, а потом арест были, безусловно, спланированы, чтобы проверить мою лояльность. Судить-то было не за что. Это я понял позже, когда размышлял о происходящем в стране. Страшное было время.

Возвращение на Балтийский флот

В марте 1939 года пришел ответ на мое письмо: явиться в Москву к начальнику Генерального штаба ВМФ. Поехал, меня принял адмирал Алафузов. Во время беседы в комнату вошел Нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов и [25] поинтересовался, кто этот лейтенант (я был в форме) и что решаем. Алафузов изложил суть моего дела. Н. Г. Кузнецов внимательно выслушал, спросил, какой факультет я закончил, сказал, что штурманы кораблей нужны, и распорядился отправить на Балтику в распоряжение командующего флотом, который назначит меня на один из кораблей. Нарком заметил, что есть одна проблема, состоящая в том, что этот лейтенант числился за Наркоматом обороны. Но Кузнецов приказал меня отправлять на флот, а с Ворошиловым он договорится сам. Что-то спросил у Алафузова по делам флотов, попрощался со мной, пожелал успехов и забыть все горькое, что со мной случилось, и вышел.

Получив предписание, я вышел из штаба и, как угорелый, помчался на Ленинградский вокзал. Забыл, что поезда [26] уходят только поздно вечером. На другой день явился в Кронштадт и там приказом Наркома ВМФ № 0350 от 29 марта 1939 года был назначен командиром электронавигационной группы боевой штурманской части учебного корабля «Ленинградсовет», явился на корабль, вступил в должность, счастлив был невероятно. Корабль обеспечивал штурманскую практику курсантов Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. На этом корабле, единственном на флоте и в ВМФ, были установлены новейшие приборы — английский гирокомпас «Сперри-V», гирокомпас «ГЕО-III, гирорулевой одограф, курсограф, эхолот — все английского производства. Я был счастлив и горд.