Читать «Бом-бом» онлайн - страница 29

Музыканты упоённо ухали песню-колченожку: эй, мол, злая моя, открой мне дверь, эй, растакая моя, я больше не зверь - пусти меня, и я удеру от тебя со всех моих быстрых ног. Ух-ух. Гитара, бас, барабаны, перкуссия, простенький вокал - всего делов. Было там ещё что-то про ангела, который играет на консервных банках, и про сестёр и братьев, что дарят кому-то по ночам подарки, но это по преимуществу невнятно. Потому что в таком театре вместо бинокля в гардеробе полагается брать косяк. Тогда пробивает.

Однако Тараканов бдел.

Равновесие разладилось само собой, но по-хорошему.

Андрей позвал Любу, попросил стопку и кофе.

Голова была лёгкой, кровь бежала по жилам резво, хотелось шалить.

Мимо как раз шла к стойке григорьевская "пионерка". Довольно милая.

- Не будучи представленным, осмелюсь осведомиться, - словами предка, но с хищной улыбкой Ржевского сказал Норушкин, - в мои объятия не изволите?

Пионерка вспыхнула с несвойственной хиппушкам стыдливостью.

- Я замужем, - должно быть, соврала.

- Муж спит с вами из чувства долга, а я буду совсем из другого чувства, - пообещал Андрей.

- Я подумаю, - пообещала "пионерка" и порскнула к стойке.

- Нам не дано предугадать, кто может дать нам и не дать, - пропел ей вслед Норушкин, а про себя подумал: "Вот ведь похабство какое. Пусти меня такого в метро..."

8

Музыканты объявили перерыв. Стал резче гомон.

Подойдя к стойке с целью размяться и желанием очередной порции хлебного, Андрей сказал Вове:

- Поставь что-нибудь такое, что играли их отцы. Если есть, конечно. И посчитай мне сыр - пусть Люба принесёт.

Обратный путь к столу он проложил петлёй, чтобы продлить разминку и засвидетельствовать почтение.

- Привет, Норушкин, - сказал темнила Левкин, не отворяя створок, как будто внутри него кто-то умер и он боялся, что посторонний увидит труп и обвинит его в убийстве. При этом в своих текстах он описывал подсмотренный в глазок мир подробно, как имущество должника.

Норушкин привет принял.

- Бра

тушка! Ёлы-палы... - троекратно облобызал Андрея большой и мягкий, как диван, Шагин.

Андрей ответно обнял Митю, и руки его за спиной Шагина не сошлись.

- И ты тут, бестия! Небось, гадаешь, как построить небо на земле? стремительно подал ладонь Коровин.

- Что делать, если у меня под мышками растут перья, - сказал Андрей, рудименты крыл ангельских.

- Все мы ангелы, - рот Коровина, словно жёваной газетой, был набит буквами алфавита, - а чуть копнёшь - лопату мыть надо.

- Дюшка, здравствуй, - не замечая тревоги на лице одной из "пионерок", приветливо махнул рукой Григорьев - хиппи второго (или, поди, уже третьего) призыва, охотник колесить стопом по глобусу. В действительности ему было нехорошо: днём он съел на ходу два беляша, которые текли у него по пальцам, и теперь в животе Григорьева рокотало/пучилось/зрело светопреставление. Впрочем, всё могло и обойтись, застыть, как неподвижно клокочущий мрамор.