Читать «Боги грядущего (Благую весть принес я вам, Узнай врага)» онлайн - страница 31

Входить, конечно, не стал. Присел за изгородью загона, чтобы был виден и вход в жилище, и тропинка в становище. Прислушался.

Страшно ему было до одури. Боялся демонов болезней и холода, трепетал при мысли об Обрезателе душ. А еще опасался, что Искромет обернется мышью или мелкой птицей, да и проскользнет незамеченным. Бродяги завсегда водятся с нечистью, это всякий знает.

Сидя в стылом сумраке, он слышал, как сопят коровы в хлеву, видел, как пробегают мимо голодные псы в поисках еды, чуял, как над скошенными верхушкам жилищ парят приспешники Льда. Где-то далеко в тундре уже свивались в вихре демоны тьмы, превращаясь в Ледовые очи, а сумрак густел, принимая его образ, и Головня отчетливо зрил огромную снежную бороду, которая метелью стлалась по земле, и слышал клацанье челюстей, дробивших камни. Ужас, лютый ужас!

«От дурного глаза и недоброй руки,

От злого слова и лукавства,

От греха вольного и невольного,

От козней брата Своего и присных его,

Великий Огонь, Спаси и сохрани!

Спаси и сохрани!».

И вот он увидел: исторгнутый Льдом, завихлялся юркий призрак, полетел, невесомый, по стойбищу — прямиком к женскому жилищу. Мгновение Головня наблюдал за ним, не в силах пошевелиться от страха. Потом легкий хруст снега донесся до его уха, и загонщик чуть не рассмеялся. Ну, конечно! Не призрак то был, а человек, создание из плоти и крови. Кто-то крался с женскому жилищу! Уж не плавильщик ли?

Головня вскочил и помчался наперерез ему. Тот услышал его и обернулся — нос злоумышленника уперся в край собственного колпака, лицо утонуло в меховой оторочке. Хищно зарычав, Головня с разбега прыгнул на неизвестного. Тот оказался неожиданно щуплым и мягким, вскричал тонким голосом, совсем непохожим на голос Искромета. Повалив жертву лицом вниз на снег, Головня плотоядно изрек:

— Вот и все, Ледовое отродье. Попался.

Он перевернул чужака на спину, и что же? На него, измазанная грязным снегом, взирала Рдяница, жена Костореза!

Руки Головни ослабли, перед глазами вдруг запрыгала хохочущая маска демона: «Обмишулился, простак!».

— Пусти! — услышал он сдавленный шепот.

— Зачем ты здесь, Рдяница? — прошептал он в ответ.

— А ты зачем?

Они уставились друг на друга, тяжело дыша, облака пара окутывали их лица.

— Слезь, мальчишка.

Головня поднялся. Рдяница села, отерла лицо от снега, сплюнула и зафыркала, точно медведица, забравшаяся в паутину.

— Что ты тут делаешь, Рдяница?

— Не ори!.. Беду накличешь.

Головне стало худо. Беда обступала со всех сторон: тьма липла к коже, окунала в бездну.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты?

— К чужаку бегаете, да? Кровь нашу оскверняете, да?

Рдяница задиристо ответила:

— Собачкой Отца заделался, да?

— Да уж лучше собачкой, да!..

Он увидел ее зубы — стесанные, мелкие, желтые как моча. Она тихонько хихикала, прикрыв веки, и с ресниц сыпалась снежная труха.

— Кабы все были такие, ты бы на свет не появился, да!

И смех ее, частый, злорадный, словно ударял его по голове молоточками: тук-тук-тук.