Читать «Боги грядущего (Благую весть принес я вам, Узнай врага)» онлайн - страница 30

Ярка выкрикнула злобно:

— На загоне-то иное пел, к вождю ластился. Слыхали уж.

Толстые щеки ее возмущенно заколыхались, пухлые губы скривились в презрении.

Головня поднял взор, сказал твердо:

— А все ж приглядеть за ней надобно. Не ровен час — пропадет.

Отец Огневик ответил строго, но уже без гнева:

— А ты крамолу за плавильщиком знаешь ли? Иль и впрямь из-за девки пришел?

Вот он, решительный миг! Ради крамолы и пришел — рассказать о словесах неслыханных, что вещает чужак вечерами в мужском жилище. Там ведь не просто шутки — ересь настоящая! Скажи: «Знаю», и чужака завтра же не будет в общине. Но как сказать такое? Как выдавить из себя роковое слово?

Старик неотрывно смотрел на Головню, словно подбадривал: «Ну же, парень, изрекай, что хотел». Головня втянул носом спертый воздух.

— Крамолы не знаю. Только вот боек он слишком… и все по девкам. Не к добру это.

— Все ли сказал, что хотел?

— Все, Отче.

— Ну, ступай себе с Огнем.

И Головня вышел, раздосадованный.

Сделал было два шага и остановился, захваченный новым порывом. Хотел броситься обратно, крикнуть: «Знаю, знаю за ним крамолу!». Но что-то опять удержало его на месте. Обуреваемый противоречивыми чувствами, он стоял и смотрел, как шевелится на ветру выцветшая ленточка, привязанная сверху к коновязи (причуда Огнеглазки). Снова нахлынули духи памяти, перенесли его в тот день, когда загонщики встретили колдуна. Опять Головня увидел взмахи его рук и гнутую палку в ладони, и нелепые кувырки волков, пораженных чародейством. А потом перед глазами темно заискрилась реликвия, и ветер с севера — неизменный спутник холода — проник ему в горло и уши, и растекся словно молоко из лопнувшего мешка, и разродился демонами. Затем он увидел мертвое место, и спину Пламяслава, уходящего вдаль, и стало ему ясно, что все это — и колдун, и вещь древних, и мертвое место — были узелками на одной жиле, и вела эта жила прямиком к повелителю зла.

Но оставлять плавильщика безнаказанным, отпустить его с миром, Головня не мог. Решил сам с ним потолковать, без помощи Отца, благо тот обитал отдельно от всех, в земляном жилище по ту сторону холма. Однако идти туда, в чад и гарь, Головня гнушался, да и боязно было: о плавильщике всякое болтали, мог и чары наслать. А вот перехватить бы его ночью, по пути в женское жилище, объяснить бы доступно — мол, не след на девиц зариться: можно и по рылу получить. Заодно спасти Искру от позора — первый раз что ли бабы от перелетов рожают? Свежая кровь, будь она неладна… Да, это неплохая мысль.

Вечером он нарочно заявился в мужское жилище попозже, чтобы занять место ближе к выходу. Ребятня даже удивилась — место было непочетное, студеное, каждый, кто выходил до ветру, должен был переступать через спящего, случалось, и падал на него. Головня лишь отмахнулся — лениво, мол, пробираться к дальней стене, спите себе, пока я добрый. Дождавшись, пока все заснут, выкарабкался из-под старой оленьей шкуры, натянул меховик и ходуны, лежавшие свернутыми под головой, и бросился к женскому жилищу.