Читать «Беллона (Я, Елизавета, Книга 4)» онлайн - страница 52

- Мадам, новая Папская булла.

Папа? Папа опять нас обложил? Какая теперь разница?

- Он призывает всех католиков восстать и сражаться на стороне испанцев, как только их армия достигнет наших берегов.

Я и бровью не повела.

- Он все еще верит, что его слово свергнет меня с трона? Под обычными предлогами: незаконнорожденная, узурпаторша, еретичка и прочая?

- С одним дополнением. Ваше Величество. - Глаза у него сверкнули, как у былого мальчишки Роба, и сощурились на пергамент, который он держал в руке. - "Ибо она различными непотребствами завлекает мужчин на удовлетворение своих мерзких плотских вожделений, прибегает к ворожбе, дабы ввести в грех и завлечь величайших сановников в гнусные беззакония, грязный и неистовый разгул..."

Я состроила серьезную мину.

- А называет ли Его Святейшество кого-нибудь из моих жертв, несчастных, которых я поработила в угоду своей великой похоти? Кого-нибудь знакомого?

Этот притворщик сделал вид, будто справляется с пергаментом, и с нежной улыбкой поднял на меня глаза.

- Тут упомянут некий Роберт Дадли, граф Лестер...

***

Однако к нам летели куда более страшные вести. Уолсингемово золото мое золото! - или, еще точнее, короля Испанского - купило нам глаза в самых укромных уголках Эскориала, мы могли заглянуть даже в Филиппов стульчак. Так что мы узнавали о его приготовлениях шаг за шагом, одновременно с ним самим. Мы присутствовали при рекрутских наборах, наблюдали, как вяжется каждый узел в такелаже его судов, знали, как солдаты поднимаются на борт и сколько пушечных ядер готово изрешетить бедную Англию - сто двадцать три тысячи семьсот девяносто два! Мы знали день и даже точный час, когда морское воинство испанского короля повернет на запад от Ла-Коруньи, возьмет курс через Бискайский залив и выйдет в открытое море.

Армада надвигалась.

Испанцы снарядили триста галионов, мой флот не насчитывал и тридцати. Вместе с кораблями Дрейка и Хоукинса, Рели и других моих пиратов, с кораблями, что денно и нощно сколачивались в каждом английском доке, может быть, удастся наскрести сотню.

В лучшем случае один против трех.

У них две тысячи галерных рабов, три тысячи пушек, десять тысяч матросов, двадцать тысяч отборных солдат.

У нас - мальчишки и мужики из Сассекса, Эссекса, Кента.

А у самых наших дверей засел герцог Пармский с пятьюдесятью тысячами солдат, с несчитанными и несчетными варками, которые продолжают строиться быстрее, чем наши лазутчики - доносить.

Однако в Писании Давид победил Голиафа.

И с нами был английский дух, самый несломимый дух в мире.

***

- Нет, Робин, я не поеду в Виндзор. Если до этого дойдет, Сент-Джеймский дворец можно оборонять не хуже любого другого...

Если мы не остановим испанцев в Ла-Манше и они подойдут к Лондону, все погибло, и я - тоже.

Я взяла Робина за руку - она была сухая и горячая на ощупь, провела пальцами по его лицу - какое же оно холодное и липкое. Ему надо принять вербенового масла или целебного настоя анютиных глазок, которым Екатерина Парр лечила отца, - не забыть бы послать. О, как я его любила! Гладя его бледное лицо, я почти забыла про болезненные спазмы в собственном желудке.