Читать «Бедный негр» онлайн - страница 74

Но безрадостные мысли о постигшем его горе и о грандиозных планах преобразования жалкой судьбы рабов, лишенных самого великого блага человека — свободы, — постепенно угасли в его больной голове. Когда он уходил в самого себя, он обретал некое душевное умиротворение, подобное тому, какое принесла на Ноев ковчег библейская голубка с оливковой ветвью. Сесилио хотелось думать, что это умиротворение означало возрождение земли, скрытой водами всемирного потопа.

И этот библейский образ, вновь ярко вспыхнувший перед его взором, образ, возникший из былых, полных страстной веры времен, вызвал Сесилио к жизни и порвал мрачные ледяные оковы, окутывавшие его разум. Но в нем еще оставалось нечто неприкосновенное — его душевный мир, душа, захлестнутая волнами несчастья, но уже дающая ростки нового, живого. В поисках утешения ему уже не надо было возвращаться к прошлой религии, ибо верующий умер в нем навсегда, но не поэт, — ведь скорбь лишь вдохновляет и облагораживает душу поэта.

Сесилио, дотоле отягощенный размышлениями над своей болезнью, теперь, словно ненужную оболочку, отбросив больную плоть, воспрянул духом и почувствовал себя необыкновенно бодрым и здоровым, о чем уже не мог и мечтать.

Прервав молчание, он обратился к отцу:

— Вы должны посвятить меня в дела управления асьендой; пока я здесь, вы могли бы хоть немного отдохнуть, — ведь вам это так необходимо.

— Сейчас необходимо отдохнуть тебе, а не мне, возразил дон Фермин. — Позже я постепенно передам тебе управление асьендой. Теперь она совсем не та, что раньше, как ты сам увидишь.

Луисана удовлетворенно улыбнулась. С этой минуты они ехали, оживленно разговаривая.

Господский дом, старый и полуразвалившийся, выглядел совсем заброшенным. Под тяжестью крыши осели и прогнулись балки, а стропила поросли буро-зеленым мхом и лишайником, занесенным сюда ветром; отсыревшие и покрытые плесенью стены потрескались; весь сад зарос бурьяном, ведущая к нему, выложенная каменными плитами дорожка заросла дроком и чертополохом. Росшие по сторонам тропинки высокие деревья сомкнулись над ней темно-зеленым сводом, под которым стало мрачно и сыро.

Желая отвлечь отца и брата от мрачных мыслей. Луисана, войдя в дом, тут же принялась строить планы: надо побелить комнаты, починить лестницы, в саду следует подрезать или срубить особенно разросшиеся деревья, — словом, почистить и прибрать сад так, чтобы было приятно взглянуть на него.

Несмотря на мрачный и печальный вид, старый, полуразвалившийся господский дом произвел на Сесилио приятное впечатление, и, когда Сесилио вступил под его своды, он почувствовал, как на душу его снизошло успокоение — впервые с тех пор, как он заболел и был обречен на тяжкое заточение. В этом укромном уголке, вот где он будет жить в мире и покое, вдали от людей, не чувствуя себя изгоем.