Читать «Ах, эта черная луна!» онлайн - страница 123

— Я знала, что этим кончится, — вдруг произнесла Любовь. — Мы плыли с ней в лодке. Именно здесь она вдруг прыгнула в воду и исчезла. Ее не было долго. И вдруг она выплыла. Вся в водорослях. Именно здесь. В этом самом месте. Тогда я сказала ей, что она сумасшедшая…

— Она хорошо знала эти места и это озеро, — поспешно вмешался Юцер. — Она часто бывала в тех местах.

— Кто из нас этого не знает? Кому ты это рассказываешь? — оборвала его София.

20. Колесница

Юцер сидел на скамейке перед клумбой с ромашками, обрамленными розовой кашкой, и глядел на воду. Вода тихо плескалась. Там и сям из ее недр выскакивали пузыри, «рыбья отрыжка», как называла их покойная Ведьма.

Ели подходили к самому берегу, а потому вода по краям озера казалась темной. Посередине, куда никогда не добегала тень даже самых высоких елей, вода искрилась и сверкала, словно на дне озера зажгли фонарь. И там, в праздничном сверкании вод плыл катафалк, украшенный розовыми кувшинками и водорослями, протянутыми, словно цепи, к подводному фонарю и камням на илистом дне. Возможно, большие сомы, огромные, ленивые, жирные и важные озерные сомы держали концы водорослей ртами, украшенными скользкими длинными усами, и тянули катафалк по кругу. Да, скорее всего, именно они распоряжались процессией. Солнце стояло в зените, и Юцер ждал, когда же оно пошлет яркий и твердый луч в самый центр катафалка, туда, где на охапках душистого сена, смешанного с васильками, лютиками и незабудками, лежала виновница торжества.

Сено задымится медленно, поначалу только в том месте, куда солнце поднесет свою спичку. Потом дым начнет подниматься клубами и восходить к нагнувшимся соснам. Катафалк вспыхнет, и искры полетят над озером. Они будут падать в воду и шипеть, а сомы будут продолжать кружить до тех пор, пока ноша не покажется им легкой, пока не лопнут канаты водорослей, пока катафалк не распадется на мелкие части и части эти не станут погружаться на дно. Тогда все кончится. Фонарь погаснет, и сомы расплывутся по своим лежбищам.

Юцера поразило, что обряд происходил совершенно беззвучно. Не пели птицы, не журчала вода, не шуршал о кувшинки катафалк, не трепетали листья. Эта тишина казалась невыносимой, и Юцер заплакал. Женская рука протянула ему носовой платок.

— Это ты! — сказал Юцер так буднично, словно ждал визита именно этой дамы и именно на эту скамейку.

— Я сижу тут уже пятнадцать минут, жду, когда вы вернетесь из дальних странствий, — произнес достаточно мелодичный, но жесткий женский голос. — А причина моего визита проста, — продолжила женщина, — я хочу выяснить, почему меня не допустили на похороны?

— Разве убийцу зовут на похороны жертвы? — спросил Юцер устало.

Женщина носила траур, и, с точки зрения Юцера, это было неприлично.

— Но вы же были на похоронах, — ответила женщина. Голос ее утратил всякий намек на мелодию. Он был хриплый и резкий, пожалуй, даже лающий.

— Я?! При чем тут я?

— Главным убийцей я считаю как раз вас, — каркнул голос.

— Если бы вам удалось убить сначала меня, а только потом ее, вы были бы, конечно, еще более счастливы, графиня Монте-Кристо, — сказал Юцер, не оборачиваясь. — Я бы хотел знать, как вы это сделали. Что вы ей сказали, Натали? Все это началось с той минуты, как вы появились в нашем доме. Раскройте вашу тайну, это в обычаях жанра. Мститель всегда объясняет свои замыслы.