Читать «Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.» онлайн - страница 60

В своих сношениях с Арменией Византийская империя полностью учитывала сложившуюся там систему государственной власти и стремилась использовать ее специфику в собственных интересах. В международной политике Византии IX–XI вв. Армения была представлена не в качестве единого целого (или даже части целого, если под целым подразумевать страну в ее исторических пределах), а отдельными царствами и либо входящими в них, либо независимыми княжествами. Отношениям с каждой из этих единиц была свойственна особая специфика. В дальнейшем изложение ведется применительно к истории отдельных царств и княжеств, оказавшихся контрагентами Византийской империи в практике ее международных отношений.

* * *

Как было сказано выше, арабское завоевание, почти так же как впоследствии сельджукское, было столкновением армян с совершенно неведомой силой. Армения узнала арабов впервые в образе завоевателей. Система армяно-арабских отношений складывалась в условиях уже имевшего место арабского завоевания.

Византийское завоевание, в отличие от арабского, имело многовековую предысторию. В результате первого (387 г.), а еще в большей степени второго раздела (591 г.) значительная часть территории, издавна заселенной армянами, оказалась в составе Византийской империи. При этом происходит движение на запад, армяне утверждаются за пределами исторической Армении, обосновываются в Константинополе, в Болгарии, в Греции. С конца VI в. значительную часть армянского населения составляли подданные Византийской империи.

Арабское завоевание в течение нескольких десятилетий начисто стерло успехи Византийской империи на пути поглощения Армении. Связь Византии с основными районами Армении была фактически прервана. Но политическая доктрина, которая рассматривала армян как подданных империи, пересмотру не подвергалась. Последовательные усилия, которые предпринимала империя при вторичном завоевании Армении, были, по существу, реализацией этой доктрины. В своих действиях византийские политики могли опираться и на утверждавшиеся в течение веков представления о том, что территория, некогда принадлежавшая империи, а затем отошедшая к нечестивцам, непременно должна вернуться к законному государю.