Читать «Антология современной французской драматургии. Том I» онлайн - страница 96

 Они, встревожившись, прекращают играть и смотрят в потолок.
 От раскатов грома Бетховен вибрирует, раскачивается и, поддавшись несоразмерному грузу лба и бронзовой шевелюры, падает на пол с глухим звуком, который долго еще слышится в снова наступившей тишине.

КАМОЭНС. Вот вам и «ля». Бетховен дал нам «ля».

МИЛЬТОН. Если б ля только. Там и обертоны. Разрешите-ка. (Ударяет Бетховена смычком.)

 Снаружи стучат.

О нет! Что за напасть!

КАМОЭНС. Как тут у Шварцев все интеллигентно! Жлобье! Если даже Бетховен не имеет права издать звук, то это уже совсем!

МИЛЬТОН. Жлобы поганые!

КАМОЭНС. Жлобы!

МИЛЬТОН. Жлобы!

КАМОЭНС. Давайте, не стесняйтесь! Вам что-то не по нраву, так идите сюда! У нас тут Бетховен валяется, зайдите, подберите его! А то мы не знаем, как.

 В дверь стучат.

Войдите!

МИЛЬТОН. Сказали вам, войдите! Либо мы выйдем на пару слов!

КАМОЭНС. Боже, как тяжело.

МИЛЬТОН. Боже, как мне все это надоело.

 Пытаются водрузить на место Бетховена, придерживая его один за голову, другой — за основание бюста.
 В дверь снова стучат.

Бум-бум-бум-бум! Ха! Это сверху, по-вашему, да? Бум-бум-бум-бум?

 Ставят бюст на место. Мильтон прислушивается, пытаясь определить, откуда доносится стук. «Бум-бум-бум-бум!»

КАМОЭНС. Стучат в дверь.

МИЛЬТОН. Эй!

 Отходит от двери.

КАМОЭНС. Испугались?

МИЛЬТОН. Почему это?

КАМОЭНС. Когда человек вот так вот говорит: «Эй!» — и пятится…

МИЛЬТОН. А что я должен был, по-вашему, сказать, когда пятился? «Уй»? «Тс-с-с»? «Паф»!

КАМОЭНС. Нет.

МИЛЬТОН. Не я испугался, что сюда войдут, это они боятся войти. Вот. Потому и не входят.

КАМОЭНС. Как же! Я тоже недавно попытался было выйти.

МИЛЬТОН. Это не одно и то же — войти и выйти. Более того, это прямо противоположные действия.

КАМОЭНС. И не смог.

МИЛЬТОН. Что значит «не смог»?

КАМОЭНС. А вы попробуйте.

 Стук.

МИЛЬТОН. Стучат.

КАМОЭНС. Тем более.

МИЛЬТОН. Почему это мы не можем выйти?

КАМОЭНС. Может, и можем.

МИЛЬТОН. Вы просто не умеете пользоваться дверью, и все дела.

КАМОЭНС. Возможно.

МИЛЬТОН. Ага.

КАМОЭНС. Это турникет. Ни толкать, ни тянуть на себя, ни даже раздвигать такую дверь нельзя — только вращать. Дверь. Вращать ее вертушку. Попробуйте!

Я лично играю на виолончели, а не на двери. Как ни крути.

МИЛЬТОН. Ну а я пи-пи хочу, ясно? И если эта дверь не откроется, будьте уверены, что — ну, не знаю, что — но я это сделаю.

 В дверь колотят.

Да что ж такое!

КАМОЭНС. Может, это Шварц.

 Стучат.

МИЛЬТОН. Да что ж такое! Подождите минутку. (Легонько поворачивает дверь.) Я же вам сказал — все из-за вас. Надо просто знать, как за нее взяться! И дверь откроется…

Ах, Камоэнс, Камоэнс! Ох уж мне эти интеллигенты… а?

Картина третья

 Камоэнс, Тиррибуйенборг
 Дверь поворачивается, Мильтон выходит направо, и в ту же минуту слева входит Тиррибуйенборг. Он в шляпе, но ботинки держит в руке, а брюки висят у него на сгибе локтя. Вспышки молнии, гром.