Читать «Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.» онлайн - страница 51

А какие вы прочитали?

Все, сказал господин Вейльхенфельд и пододвинул меня к двери.

Отец с мамой и с господином оптиком Лаубе и его женой гуляют, потому что такая чудная погода в этот воскресный день, по берегу большого пруда, который блестит на солнце. Они тихо разговаривают обо всем и не замечают, что мы идем за ними и почти все слышим. То, что у нас прошлую ночь что-то произошло, я долго не понимаю. Не то чтобы я не слышал их, я их просто не понимаю. Ясно одно, что у нас давно уже дождя не было, хотя что-то висит в воздухе, а небо так просто распороть надо. По такой погоде это и случилось. Отец говорит правонарушение, мама говорит низость, а господин Лаубе акт народного гнева, который он давно предвидел. А госпожа Лаубе все время хватается за голову — но это она так притворяется перед отцом с мамой — и говорит, что она просто поверить не может, потому что она думала, что подобное вообще невозможно, по крайней мере, у нас. Одним словом: это произошло в одну из тех ночей, словно созданных для таких противоправных поступков, говорит отец, у него теперь много всяких докторских забот, чтобы людям, которые по этой жаре валятся с ног, как мухи, делать искусственное дыхание и возвращать их к жизни. Конечно, днем еще хуже, кузнечики — сестра моя говорит: стрекочики — трещат без умолку, через нашу рыночную площадь, мощенную булыжником, на которую все улицы выходят, даже и не перейдешь по такой жаре. Лучше повязать голову мокрым платком и пробираться в тени домов, даже если крюк приходится делать. Конечно, жара такая и даже ночью чувствуется. В девять у нас гасят свет, и мы быстро засыпаем. Когда мы просыпаемся, все уже кончилось, только вонь еще стоит. Это касается господина Вейльхенфельда, в нарукавниках, без шляпы и без галстука. Которому после того, как он весь этот день писал на такой жаре — свои труды, свой горний мир! — прогулки по его садику показалось мало и который, чтобы как-то размяться, еще захотел выйти в город.

Он действительно пошел, где-то около одиннадцати, и это было очень опрометчиво с его стороны, говорит мама.

Нет, поправляет ее фрау Лаубе, это было уже после полуночи.

Ну, скажем, говорит отец, перед тем, как ложиться спать.

Так вот, вместо того чтобы идти спать, он захотел еще сходить к почтовому ящику, потому что он написал письмо в Швейцарию и хотел отправить, говорит фрау Лаубе, она это слышала в молочной лавке, где теперь целыми неделями только об этом и будут говорить. Во всяком случае, господин Вейльхенфельд после полуночи, а может, без чего-то двенадцать еще раз выходит в город, и вся сцена разыгрывается между кинематографом Казино и винным погребком У Фонарщика.

Почему же он идет мимо Фонарщика, а не по Хелененштрассе, не понимаю. Разве он не знает, что за публика собирается в Фонарщике, восклицает отец и раскуривает трубку, которую он, наверное, набил, не вынимая из кармана, прямо на ходу. Потому что, как ни заглянешь, у него в карманах всегда табак.