Читать «Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.» онлайн - страница 29

Хафель осенью

Под водой притаившись ждет и ждет местная Мелюзина — Меланхолия твердо суля освобожденье от всех фальшивых имен тому кто к ней приблизится неосторожно

Дороги

Дороги: широкие, узкие, всякие, под гору, в гору, снегом забитые, ночью, во всякую пору, смешав и концы и начала, ставят судьбу на кон, пока доберешься, ты — падаль, убит и оплакан, каждый получит на долгом пути свое место, но под землей. В темпе марша, allegro и presto, едут, бегут, по ту сторону, дальше и дальше, не оборачиваясь, часто не чувствуя фальши, пока не приспело, пока не устанут от бега, но все еще к цели стремясь, без любви и ночлега, топая тяжко, идя напролом, вопрошая напрасно ясное небо: смысл жизни — вся жизнь, что не ясно?

Прогулка

Между ухоженными палисадниками бледно-восковыми автомобилями и синтетическими тюльпанами затеряешься в мыслях своих обозревая столетье. Но в каждом окне между тем доверительный и спокойный взгляд медузы Горгоны.

Еврейское кладбище Вейсензе

На тусклых гранитных плитах опавшие листья будто шевелятся, надгробный камень погружается в царство мертвых: там чужбина с правами гражданства для ушедших, власть вампиров — лавра, дуба и кипариса. Время сотрет имя твое. И никто не приподымет из любопытства плющ, скрывающий неповторимость твою. Потому что и ты вернулся в мир немеркнущей тайны, остающейся — сколько слов на камне ни выдавишь — неподвижной.

Берлинский август

Зной стоит в городе как последний свидетель: всюду пустынные тротуары. Невидимые власти проводят операцию по выселению населения. И лишь в прохладном сумраке пивных сомнительные личности цепляются за жизнь. Высохшие как мухи незаметно уснувшие: давно все распрощались друг с другом. В тишине все отчетливей слышно как город рассыпается по частям. Шуршит смятая пергаментная бумага и расправляется потихоньку. «Скоро буду» — бесхитростно врет записка в стеклянной двери: я купил бы загадку-другую от бессонницы но кассир сфинкс вернулся к своим пенатам в тот некрополь где всем веселее

Пригород

Туманные испарения. Невероятная грязь. Здания, не находящие себе места: всякий город здесь прячет концы: здесь прохожие с упорством маньяков растворяются в молоке несмотря на симуляцию электричеством полной ясности по вечерам: все — только видимость потому что мы рано сдались на милость приюта и богадельни где врачуются наши печали. Сил больше — для того чтобы ногу просунуть в дверь между пространством и временем — нет никаких. Пожелтевшие листья хранятся вечно и год за годом выставляются напоказ.