Читать «Аленкин клад. Повести» онлайн - страница 143

— Шлифовка! — восхищался Виктор. — А точность! Такому классу сам бы Левша позавидовал!

Старый металлист покрякивал, приосанивался и, поглаживая широкие, как голубиные крылья, усы, советовал ученику не вешать носа.

— Через годок-другой, — заверял он, — и ты отменным слесарем-ремонтником станешь. Может быть, скоро и отпадет нужда изготавливать запчасти к станкам вручную, а пока, милок, мы должны быть универсальными мастерами.

Шесть лет Виктор Светозаров ходил у Силыча в учениках. Ему не раз предлагали стать «самому с усами», но он твердил одно: «Рановато мне тягаться в мастерстве с Силычем». И Виктор не ошибался. Яков Силыч на «Красном пролетарии» слыл мастером-колдуном, учеников-выскочек терпеть не мог и уж если брался кого вывести в металлисты, выводил только в «круглые».

Старому мастеру на заводе всегда доверяли самую тонкую и самую сложную работу по ремонту станков. Силыч в такие минуты ворчал, отказывался выполнять спешный заказ, но стоило начальнику попросить его еще разок, намекнуть, дескать, кроме него, Силыча, ни один слесарь-ремонтник не отремонтирует американский или японский станок, он поворачивался к Виктору и потеплевшим баском уточнял:

— Принимаем заказ?

Виктор пожимал плечами, как бы говоря, что он в таком деле не советчик, но учителю не перечил. Силыч в душе гордился доверием начальства и, улыбаясь глазами, рассуждал:

— Вот станешь инженером, а без меня шагу не ступишь…

— До инженера мне еще далеко.

— Ты эго брось! Теперь ты любой иноземный станок разберешь и соберешь с закрытыми глазами.

Виктор в ответ на похвалу старался убрать верстак Силыча почище, инструмент протереть до блеска, разложить на полочках в шкафу в строгом порядке и, конечно, занять в душевой первую очередь. Силычу такая забота ученика нравилась. Он ее воспринимал не как угодничество и подхалимаж, а как заслуженную дань своему мастерству. Но самое большое удовольствие Силыч получал в те дни, когда Виктор проигрывал ему партию в шашки. Старый металлист после победы радовался с какой-то детской непосредственностью и, чтобы ободрить приунывшего ученика, начинал ему завидовать:

— В счастливую пору ты, милок, на завод попал. Повозил стружки на тачке из цеха полгода — и к верстаку! А я у проклятых Бромлеев восемь лет золотарил. Попрошусь, бывало, у хозяина в цех, он скрестит руки на брюхе, покручивает пальцами и гундит: «Позолотарь еще годика три-четыре». А тебя… Тебя сразу и к верстаку и на рабфак!.. Теперь вон куда, в институт шагнул! Поучишься годика три в станкостроительном и будешь ремонтным цехом руководить. А что? Факт, говорю, будешь! Биография у тебя нашинская, пролетарская. Вырос ты на заводе: рабочий класс тебя и учил, и в комсомол, и в партию принимал.

Виктор, зная, что Яков Силыч не любит возражений, поддакивал и при случае возвышал своего учителя: он, Силыч, на своем посту ничуть не ниже начальника цеха, поскольку к нему за советом мастера и даже инженеры обращаются, доверяют самые точные и спешные заказы выполнять. Яков Силыч немного выпячивал костлявую грудь и, поглаживая ладонью вислые усы, соглашался: