Читать «А. И. Тургенев. Хроника русского. Дневники (1825 - 1826 гг.)» онлайн - страница 40

Монумент брюссельскому уроженцу Ferreris. — Ангел или гений держит над ним обручальное кольцо: не мудрено угадать, чья любовь соорудила его. .. (не мудрено угадать, о ком я подумал, перечитывая сии строки, в Москве, в 1835 году?. .). Роскошь в мраморах непомерная! Наследники обязаны сооружать их из мрамора или гранита: живописные истребляются временем; если нет наследников — то городское общество принимает на себя их обязанность. В два часа едва успел осмотреть со вниманием этот музей смерти] Старинных и древних монументов также множество. Для povera gente назначены особые поля; в них хоронят даром и кладут номер в могилы, дабы в случае желания родственников можно было отыскать умерших, даже младенцев, для коих особые места. Им ведут реестры. Бог своих отыщет, но для милых ближних сделаны свинцовые медали с номера. Одно место на сем кладбище стоит 100 Scudi (500 рублей), памятники — от 2 до 3 тысяч рублей и более. Я ходил около 2 часов под аркадами. Два друга, Lamberini и Molinari, заживо сделали себе монументы, друг подле друга; один уже в могиле ожидает другого. Сверх памятников частных город сооружает тут же особый пантеон, для знаменитых мужей Болонин; и уже в нем поставлено несколько бюстов.

С кладбища пошел я в Академию художеств, столь богатую картинами Болонской школы. Русские знают ее из описания, кажется, Шевырева, в каком-то журнале напечатанного. Осмотрев главные картины, я стоял долго перед св. Цецилией, chef-d’oeuvre Рафаэля, и перед распятием Гвидо Рени. Лицо спасителя еще живо страданием, коим наполнено было при слове: совершишася! В 1823 году поставлен здесь бюст: «Antonio Са-novae sculptori sui temporis primo». Торвальдсен не дал бы своего согласия на эту надпись. Они не любили друг друга. — Отсюда прошел я в университет, еще не открытый после смут болонских. Docta Bolonia, как ее некогда во всей Европе называли, никого теперь не учит, и я с грустию вышел из опустевших великолепных университетских зданий. Профес-соры, пережившие славу университета, также теперь безгласны, как и их знаменитые предшественники и предшественницы: ибо между ними были и женщины, в мраморах онемевшие. Ныне и университет кладбище наук! Бюсты в сенях: Монти, Гальвани и других.