Читать ««Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (2004)» онлайн - страница 14

Заговорив о совместной работе с Кэ Юньлу над телефильмом, я вдруг вспомнил рассказ супруги писателя о Лю Синьюе.

Однажды в гостиничном номере Кэ Юньлу и Лю Синьюй беседовали о работе над фильмом. Лю Синьюй сказал, что может, испуская ци в сторону человека, инициировать в нем «особые способности». Собравшись продемонстрировать это, Лю Синьюй расположился напротив Кэ Юньлу и начал «работать». Через мгновение Кэ Юньлу почувствовал в точке цзянцзин сильное жжение, как будто ее прижгли. Никто не успел понять, в чем тут дело, как Лю Синыой схватил табуретку и обрушил ее на голову Кэ Юньлу.

Все оцепенели. Кэ Юньлу же, которому сталкиваться с необычными и удивительными явлениями было не впервой, остался невозмутимо сидеть на месте. Табурет с треском рассыпался на кусочки. Когда все пришли в себя, то увидели, что Кэ Юньлу сидит как ни в чем не бывало, с его головы не упал ни один волосок, а обломки табурета усыпали весь пол. Лю Синьюй простодушно рассмеялся.

Постороннему человеку может показаться, что Лю Синыой сделал себе имя и успокоился. На самом же деле он продолжает ежедневные упорные тренировки, каждую ночь занимается медитацией, иногда засиживаясь до 4 утра.

Лю Синьюй считает, что понимание «великого дао» возможно лишь в состоянии подлинно глубокого погружения в «состояние покоя». В чем состоит цель этого человека? Что он хочет достичь своими упорными тренировками? Ответом на эти вопросы может в какой-то степени послужить запись беседы с Лю Синьюем, сделанная автором.

— Скажите, что можно на самом деле сделать с помощью цигун?

— Цигун — это всего лишь цигун и есть. А что можно с его помощью сделать, словами высказать очень трудно.

— И все же?

— Хорошо. Начну издалека. Полтора года назад я специально занимался вопросами применения цигун в процессе клинического наблюдения за душевнобольными и их лечения. Затем я решил сравнить между собой четыре специфических состояния человека: душевную болезнь, творческое вдохновение, предсмертное состояние и цигун-состояние.

В результате я пришел к выводу, что в некоторых аспектах эти состояния весьма схожи. Из тридцати наблюдавшихся мной душевнобольных были такие, которые очень быстро выздоравливали. Для их лечения я применял метод «слияния». Сегодня наши медики во время лечения больного полностью опираются на свое субъективное сознание: ты — больной, я — врач, я призван тебя лечить. Не так в цигун. Когда я лечу, то стараюсь поставить себя на одну доску с больным, считаю, что мы с ним вместе находимся в одной и той же зоне: будь то норма или патология. Свое мышление я «подключал» к мышлению больного, пытался своим мышлением проникнуть в его мышление, а затем «выскакивал» из этого состояния. Таким образом мне удавалось обнаруживать «место», из которого проистекало ненормальное состояние пациента, и затем уже заниматься лечением. Эффективность этого метода чрезвычайно высока.