Читать ««Рублевский» жанр нашей литературы» онлайн - страница 7
Елена Чижевская
Весь цикл построен на повествовании о похождениях
В начале повествования Прантиш — беглый школяр Менского иезуитского коллегиума, «а сегодня — пройдоха, голодранец, бродяга, галыганец и как там еще чествовала его торговка булками на Нижнем рынке, и что впереди — неизвестно, ведь в восемнадцать лет даже святой Франциск Ассизский имел в голове ветер, а в руках — чарку вина... А почему бы школяру, который основательно овладел кухонной латынью, не дойти до Дрездена или даже до Рима? Повсюду найдется жирная торговка булками, которая иногда теряет бдительность ради... перепалки с соседками по базару, и уж ясное дело, совершенно не способна догнать шустрого, как ртуть, потомка обнищавшего шляхетского рода Вырвычей герба «Гиппоцентавр»...» Всего несколько строк — а сколько «информации» о герое содержится в них: и фамилия, и происхождение, даже с гербом, и некоторая образованность, и мечты, и кое-какие живописные черты характера — в общем, выразительный эскиз к портрету героя в юности, причем (схожий прием) сделанный им самим. Автор здесь как бы и ни при чем. Такая
Не подумайте: наш герой не какой-нибудь прогульщик или воришка (булки на рынке не в счет — это от голода)! Причина его побега из коллегиума — благородная месть за товарища, погибшего по вине злобного «латиниста». «И однажды пан Бонифациус, поздно придя в свою комнату, услышал хлопанье крыльев и страшное карканье. Вокруг летала нечистая сила, орала и била крыльями по лысой голове, наполненной спряжениями латинских глаголов... Когда прибежали на дикие крики учителя, он мог только хрипеть, да еще, лежа на полу, что-то от себя отгонял руками... Это «что-то» при зажженном свете оказалось вполне материальным: по комнате летали десятка три ворон... перья кружились черной метелью, ну и обгадили божьи твари все что могли.