Читать ««О текущем моменте», № 10 (58), 2006 г.» онлайн - страница 14

Однако в милиции Москвы факт нападения не подтвердили. Как сообщил ИТАР-ТАСС начальник Управления информации столичного ГУВД Виктор Бирюков, “сегодня около полудня в отделение милиции на московском метрополитене профессор привёл за руку последователя Кришны”. “Молодой человек — уроженец Молдавии, 1973 года рождения, стоял в переходе и вслух читал книгу. После этого профессор, ничего не объясняя милиционерам, ушёл”, — отметил Бирюков. Он подчеркнул, что “никакого нападения на Дворкина не было, и никто его не избивал”.

“Милиционеры проверили документы у доставленного в отделение кришнаита, после чего отпустили его”, — сказал Бирюков» (http://www.newsru.com/religy/01may2006/sectant_print.html) — в общем, то ли кришнаит напал на Дворкина, то ли Дворкин проявил бдительность, напал на кришнаита и сдал его в милицию: поди пойми из этой публикации…

Отсутствие юридического определения секты вообще и секты «тоталитарной», в частности, позволяет навесить ярлык секты и сектантов на кого угодно. Это очень удобно для осуществления принципа «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» (дышло — элемент конструкции пароконной повозки, соединяющий упряжь, надетую на лошадей, с поворотной передней осью или кузовом двуколки). Однако, если подумать, что профессору-религиоведу должно быть вполне по силам, определение секты можно дать и без того, чтобы прибегать к практике узаконенного произвола с его последующим анализом.

Как минимум, пять характерных особенностей свойственны всем без исключения сектам вне зависимости от их возраста и численности участников:

· наличие эзотерического и экзотерического учения, что по-русски означает: в секте всегда есть учение для толпы и учение для избранных — посвящённых иерархов;

· наличие определённых догматов учения, которые не подлежат обсуждению и должны приниматься адептами учения как истинные без каких-либо сомнений и рассуждений;

· наличие ритуала, который сопровождает всякое собрание представителей секты и фактически является средством зомбирования их психики;

· существование сколь угодно разветвлённой иерархии, вступать в спор с которой по основным догматам учения секты категорически запрещено;

· поскольку учение секты опирается на догматы, не подлежащие обсуждению, то в нём нет и не может быть места формированию личностной культуры познания Жизни и осмысленного к ней отношения по совести.

Но это определение вряд ли понравится профессору-религиоведу, поскольку исторически сложившиеся конфессии предстают на основе этого определения как наиболее многочисленные секты (в том смысле, что они отсекают верующего секте от Бога, подменяя живую религию — как диалог человека и Бога по жизни — обрядоверием и догматизмом), которые давно заняли в обществах господствующее положение и потому стали всем привычными атрибутами традиционной культуры. Те объединения людей, которые традиционные конфессии именуют «сектами», — в своём большинстве такие же секты как и они, но не успевшие обрести легитимность в культуре общества (см. также следующую сноску).