Читать ««На пороге как бы двойного бытия...». О творчестве И. А. Гончарова и его современников» онлайн - страница 195
Михаил Отрадин
В отличие от стихотворений, построенных на разговорных интонациях, с легко ощутимым декламационным началом, в романсах преобладает напевный стих. Повторы, интонационная симметрия, кадансирование, эмфазы — разнообразнейшие средства использует Апухтин для того, чтобы музыка чувства стала ясно слышимой и узнаваемой. «Я люблю, — говорил Апухтин, — чтобы музыка стиха была вполне выдержана, мелодия давала о себе знать»[526].
В романсе не только особая атмосфера, свой строй эмоций, но и своя система ценностей. Любовь имеет здесь абсолютный смысл и абсолютную ценность. Романс порой дает психологическое объяснение чувств и поступков или ссылается на роковую судьбу, но обычно не прибегает к социальным мотивировкам. Как точно выразился исследователь этого жанра, в романсе «не любят, потому что не любят»[527]. «Философия» романса очень близка Апухтину.
Образ любви, попадая в романсную атмосферу, утрачивает часть своей индивидуальности как неповторимое чувство именно этого человека, но выигрывает в силе эмоции, интенсивности чувства:
Истомил меня жизни безрадостный сон,
Ненавистна мне память былого,
Я в прошедшем моем, как в тюрьме заключен, Под надзором тюремщика злого…
…Но под взглядом твоим распадается цепь, И я весь освещаюсь тобою. Как цветами нежданно одетая степь, Как туман, серебримый луною.
Романсы Апухтина наполнены оборотами типа: «с безумною тоской», «слепая страсть», «изнывающая душа», «безумный пыл». Но, вставленные в подновленный контекст, иначе инструментованные, эти кочующие образы вновь оживают. Вот что писал Ю. Н. Тынянов о Блоке, который тоже не боялся таких банальностей: «Он предпочитает традиционные, даже стертые образы (“ходячие истины”), так как в них хранится старая эмоциональность; слегка подновленная, она сильнее и глубже, чем эмоциональность нового образа, ибо новизна обычно отвлекает внимание от эмоциональности в сторону предметности»[528].
Романсный опыт Апухтина, как отметил Ю. Н. Тынянов, пригодился Блоку:
Была ты всех ярче, верней и прелестней.
Не кляни же меня, не кляни!
Мой поезд летит, как цыганская песня, Как те невозвратные дни.
В этих блоковских строках и интонация, и характер эмоций — апухтинские. Романсное слово используется для простого, но не примитивного чувства. Скажем, когда Л. С. Мизиновой понадобилось сказать о своих чувствах А. П. Чехову, она воспользовалась строками апухтинского романса:
Будут ли дни мои ясны, унылы,
Скоро ли сгину я, жизнь загубя, —
Знаю одно: что до самой могилы
Помыслы, чувства, и песни, и силы —
Всё для тебя![529]
В стихотворении, посвященном памяти Апухтина, К. К. Случевский написал, имея в виду его романсы:
Что-то в вас есть бесконечно хорошее… В вас отлетевшее счастье поет…