Читать ««Корабль изуверов» (скопцы-контрреволюционеры)» онлайн - страница 4

— Ох, времена антихристовы! И скоро ли господь смилуется?!

— Не ропщите, матушка, Лизавета Яковлевна, — перебивает хозяйку мрачный старик-сторож из милиции, — теперь уж сбываются сроки: в Балтийском море аглицкие корабли стоят…

— Какие там аглицкие корабли, Василий Кузьмич! Слыхали уже… — морщится сивоусый человечек и машет рукой нетерпеливо, почти сердито: — дело идет о нашем корабле: куда плывет он, куда принесет его разбушевавшееся море житейское?.. Высока волна испытания твоего, господи, спаси и помилуй!..

— Помилуй и спаси! — обеими руками крестится, бормочет старуха у погасшего самовара.

В окно заглянула луна, выплывая из за домов — ущербная, тяжелая, багряная… На дворе лязгает цепь: — тихим, долгим воем встречает ночь старый и злой пес.

— Ох, чует, чует беду…

* * *

Он был прав, старый дворовый пес Лизаветы Тупиковой. Не зря щемило предчувствие дряхлое иссохшее сердце его хозяйки. И сивоусый туполобый старик с желтым неживым лицом — недаром с такой тревогой силился заглянуть он в чреватое близкими бурями будущее той странной кучки людей, которую он образно именовал «кораблем»…

Уже чувствовалось: если это «корабль» — то где-то в днище его уже открылась течь… И пусть еще незаметен пока, но уже близок и неизбежен крен.

С некоторых пор опытное ухо «кормчего» смутно улавливало толчки каких-то подводных камней. С некоторых пор чьи-то внимательные глаза неотступно следили за домом на Ковенском переулке. И чей-то острый, проницательный ум медленно распутывал таинственную паутину, протянувшуюся отсюда в другие заречные районы города, в рабочие кварталы, в предместья и дальше — за город, на десятки километров, в ближние и дальние ленинградские деревеньки…

ЛОВЦЫ ЧЕЛОВЕКОВ.

Летом 1927 года деревенский паренек лет семнадцати робко переступил порог Урицкого районного отделения милиции.

Он просил совета и помощи: его дядя, Петр Пивдунен, из дер. Волосово, не платит ему, Андрею Пивдунену, 130 рублей по исполнительному листу.

— Я у него два года в хозяйстве работал, а он мне ни копейки не заплатил, да еще выгнал. Пришел я с поля, голодный, промок до костей, а тетка говорит: «почини мне сапог!» Я говорю: «хоть поесть то сперва дай!..» А она рассердилась, дяде нажаловалась. Набросились они на меня вдвоем: «уходи, — говорят, — дармоед»!..

В милиции заинтересовались этим случаем. Расспросили, на каких, собственно, условиях работал Андрей у своего дяди. И тогда паренек этот, волнуясь и запинаясь, рассказал:

— Условие… было такое условие… Но если-бы я знал, если-бы я понимал, что он требует — разве я на это пошел бы?.. Искалечил он меня на всю жизнь. Искалечил и, как собаку, выгнал!.. Я расскажу, я все расскажу…