Читать ««Корабль изуверов» (скопцы-контрреволюционеры)» онлайн - страница 6

Так благоразумный рыболов, сняв с крючка пойманную рыбешку, снова закидывает удочку, с той же самой уцелевшей наживкой: — а не клюнет-ли еще одна?!.

Немного времени понадобилось, однако, следственным властям, чтобы убедиться в том, что Петр Пивдунен — лишь один из многих, и что дело идет не о единичном гнусном факте оскопления молодого парня, а о чем-то худшем: о систематической тайной деятельности целой организации, о существовании под самым Ленинградом, среди финского населения, организованной секты скопцов или скакунов-«севролайнен».

Что в этой местности еще в дореволюционное время проживало немало скопцов — это было общеизвестно. Но кто мог бы подумать, что эти мирно «доживающие свой век» старики после революции с новой прытью примутся за пропаганду скопчества, а главное, что найдется в послереволюционной советской деревне молодежь, которая поддастся этой изуверской агитации?

Разрыв Петра Пивдунена с племянником Андреем был маневром опытного соблазнителя, провокацией, рассчитанной на то, чтоб освободить место «единственного наследника» для следующей жертвы.

Александра Лаврикайнена скопцы «купили» еще дешевле: за пару брюк и новый пиджак…

Показания этого двадцатилетнего юноши-скопца исключительно интересны и имели существенное значение в деле раскрытия скопческой организации.

Александр Лаврикайнен с детства вырос в обстановке, насыщенной скопческими настроениями. Он помнит, что еще ребенком, бывая у своей покойной бабушки-скопчихи, он присутствовал на молениях и «прыгал» вместе со взрослыми.

Бывал у бабушки и приезжай старик из Ленинграда Николай Кириллович Иевлев, до революции богатый ювелир и известный скопец.

Он баловал мальчика сластями, он обучил Александра грамоте и он же первый заговорил с ним о необходимости подвергнуться известной операций, уверяя, что «только скопцы пойдут в рай».

Он уговаривал его терпеливо долгие годы и — уговорил: когда Лаврикайнену исполнилось 15 или 16 лет, Николай Кириллович повел его в ригу, оскопил «малой печатью» и подарил свою фотографию и рубль с полтиной деньгами.

Где теперь этот Николай Кириллович?

— «Уже помер» — гласило первое показание Лаврикайнена.

В показаниях Лаврикайнена чувствовалась какая-то сбивчивость и неуверенность, они возбуждали законное сомнение следственных властей. Догадки эти подтвердились, когда Александр Лаврикайнен вдруг изменил впоследствии свои показания:

— Меня оскопил не Иевлев, а — Петр Пивдунен… И происходило это не в деревенской риге, а в Ленинграде, на квартире у ткачихи Анны Казаковой. Я приехал туда в плохой одежде, и они мне купили брюки и пиджак…

Вскоре после процесса волосовских скопцов, когда Александр Лаврикайнен однажды проходил через лес, из кустов позади грянул выстрел, и над самой головой его просвистела чья-то таинственная пуля… Это был ответ скопцов Лаврикайнену за то, что он «предал» Петра Пивдунена.

После этого случая, а также после жестокого избиения, которому он однажды подвергся, Лаврикайнен стал неразговорчив и «потерял» память. Он то пытался отрекаться от всех своих показаний, то умоляюще говорил, потирая памятный шрам на лбу: