Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 98
Георгий Турьянский
Эти просьбы ставили отца Николая в тупик. Зубной врач Чудаков помогал в оформлении храма, очень неплохой художник, а врач ещё лучше. Золотые руки. В приходе людей немного. Просто так выгнать Чудакову с её мужем и детьми было бы глупостью.
— Да, но право, я не знаю… не знаю. Позвольте подумать, а сейчас поспешу откланяться, — и направлялся к выходу.
Обычно после службы в храме никого не остаётся. Чудакова стояла одна, молилась подолгу и после двенадцати. Приходилось просить её покинуть помещение.
— У людей после окончания службы, в том числе и у вашего пастыря, могут быть свои дела, голубушка.
— С церковно-приходской школой-то что, батюшка?
— В другой раз, в другой раз.
Чудакова со всей своей огромной семьёй раз в год отправлялась в Россию к священнику Анатолию Гармаеву. Этот Гармаев вёл семинары для православных семей. Чудакова рассказывала Шаховскому о методах Гармаева.
— Батюшка отец Анатолий читал нам на семинаре два раза текст из Послания апостола. Потом говорит: «Напишите, как вы текст поняли своими словами». Мы, значит, пишем, записочки-то сдаём. А потом на другой день слушаем. Кто, что услышал и понял.
— Ну-с, и что же вы там такое услышали?
На лице у Шаховского играет улыбка.
— Сознание в нас мирское, всё, что апостол ни скажет, перевираем. Некоторые там от себя такого понаписали. Очень хороший семинар, вам бы его посетить, батюшка. А?
— Ну, мне уже, наверное, поздно. Однако, странный у вас там священник. Я посмотрю о нём в интернете.
Шаховской поглядел и убедился, что этот Гармаев человек странный и даже опасный, многие и в России о нём такого мнения.
Наполнялась церковь Варвары разве что на Пасху. Тогда госпожа Дюваль и староста Борис Петрович Лужин украшают церковь на праздник: алтарные иконы и Царские Врата облепляли гирляндами из чайных роз. Розы росли без числа возле храма.
Праздник течёт так. Лужин попеременно с отцом Николаем читают Деяния святых апостолов.
Потихоньку приезжают православные люди из окрестных городков. Большинство здесь бывает раз в год или приезжают на крестины, на похороны, короче говоря, по большим праздникам. Храм и притвор в Пасху полны.
Некоторые женщины в красных платках, кофтах и юбках. Отец Николай смотрит на эту пёструю процессию. Вот и русский народ у него в храме появился.
Начинается крестный ход.
— Христос воскресе!
— Воистину воскресе!
Великую ектению полагается пропеть на древнегреческом. После службы в виде исключения разрешается всем желающим звонить в колокола.
— Покорнейше прошу, только потише, будьте пай-мальчики, — открывают священник и староста ход на узкую лестницу.
Дети новой эмиграции с шумом и гамом лезут по лестнице на колокольню. Отец Николай их не одёргивает, всё бесполезно. По храму раздается неумелый звон.
Так и живут из года в год, от Пасхи к Пасхе.
После службы, кто желает, может выпить чаю с пирожным в небольшой кухоньке.
— Мадам Дюваль, душечка, налейте мне хорошего русского чаю, — просит отец Николай.
Разговаривают старики тихими голосами, употребляют слова и выражения давно в России забытые, вышедшие из употребления. Язык дворянской эпохи. Новые прихожане разговаривают так, что сразу их и не поймёшь. Молятся странно. Кто совсем не умеет, кто часами стоит — не выгонишь. Нет порядка в головах. Чудакова, та вообще босиком стоит в храме.
