Читать «Архитектура эпохи Возрождения: Италия» онлайн - страница 10

Св. Франциск Ассизский. Фрагмент фрески Джотто. Верхняя церковь Сан Франческо в Ассизи. Между 1296 и 1303 гг.

способствовать утрате религией ее былой роли в жизни общества. Недаром позже будет сказано: «Ренессанс — это не Средние века плюс человек, но Средние века минус Бог»¹⁵. Однако этот афоризм кажется все же сильным преувеличением. Бог от

Одним из главных направлений ученых занятий Петрарки явилось разыскание античных рукописей и внимательное их изучение с целью освобождения от ошибок и неправильных толкований средневековых переписчиков и комментаторов. Петрарка, в частности, сумел найти тексты Цицерона. В библиотеке великого итальянского гуманиста были собраны сочинения Платона, Гомера, Катулла и Проперция, Тита Ливия и других древних авторов¹'¹. Опираясь на них, Петрарка постепенно формировал принципы собственного вйдения своей эпохи, где, как и в античном прошлом, центральное место, по его мнению, должен был занять мыслящий, свободный человек, вполне сознающий свои возможности, свою интеллектуальную силу. Гуманистический антропоцентризм, признававший главной движущей силой истории человеческий разум, объективно должен был

нюдь не ушел из ренессансного мира, и люди по-прежнему ощущали потребность общения с Богом через молитву. А церковь, как и прежде, продолжала убеждать свою паству в необходимости соблюдать верность правилам христианской морали. К сожалению. проповеди церковников сохраняли в большинстве случаев только теоретическое значение: ведь эпоха Ренессанса, как и Средневековье, вовсе не отличалась христианским человеко

любием; кинжал и яд по-прежнему оставались излюбленными средствами решения не только политических, но и житейских проблем, а сама церковь не пренебрегала, как известно, и кострами, дабы уберечь истинную веру от пагубного влияния ереси.

Не думал, разумеется, отрекаться от Бога и Петрарка. Во многих своих текстах он предстает перед нами как человек глубоко и искренне верующий в Создателя, но столь же истово убежденный в способности обычных людей сообща творить добро, угодное Богу.

В этой позиции тоже усматривается связь с античными первоисточниками, в частности с тезисом Цицерона, ставшим со временем особенно популярным в «моралистической литературе»

Возрождения: «Нет на земле ничего, более приятного Богу, который правит всем этим миром, чем люди, объединенные общественными узами... Для всех тех, кто оберегал свою родину, приумножал ее богатства и, чем мог, помогал ей, уже уготовано место на небесах, где, счастливые, они будут вкушать вечное блаженство»

Выраженное в этой сентенции самоощущение гуманиста как члена большого сообщества само по себе достаточно символично. Как раз в то время, когда жил и работал Петрарка, жители Апеннинского полуострова все яснее ощущали себя единой нацией, говорящей на одном языке, являющейся наследницей античных традиций. Разделенность этой нации на большое количество мелких государств, постоянно враждующих друг с другом, начинало восприниматься как порок, требующий преодоления. Недаром Петрарка считал необходимым хорошо знать природу человека и его происхождение как существа общественного и отчетливо сознавать, «ради чего мы рождены, откуда приходим и куда идем». Такая позиция объясняет, почему Петрарка «с патриотическим энтузиазмом», как об этом пишет Э. Гарэн, откликнулся на призыв Кола ди Риенцо, возглавившего в 1347 году восстание в Риме, к всеобщему объединению — с тем, чтббы восстановить «священную Италию»¹⁷.