Читать «Заговор» онлайн - страница 44

—    Это немыслимо, — прошоттал Старкевич.

—    Увы, мой друг. Я тоже так думал почти год назад. Однако за это время кое-что изменилось в моем сознании. Где-то в девятом или десятом годах впервые сила эта оформилась организационно.

—    Но почему же тогда возникла мировая война?

—    Я тоже думал об этом. Казалось бы, это серьезный довод против моих предположений. Однако ответ есть и на это. Мы с англичанами недооценили возможности созданной Бисмарком единой Германии и ее амбиции. Бина за это лежит прежде всего на нас, французах. Поражение в прошлом веке под Седаном мы восприняли больше эмоционально, чем рационально. Нам следовало бы знать, что теперь Германию нельзя считать не равной нам. Надо было делиться с ней честно.

—    И вы считаете, что все это было решено не на правительственном уровне?

—    К сожалению. Полагаю, что хозяева Германии были возмущены неуступчивостью своих французских и английских собеседников и взбунтовались. Может быть, даже покинули форум. Может быть, даже прекратили контакты. И тогда возникла Антанта.

—    А русские? Неужто там были и русские?

—    У меня есть данные, что по крайней мере один из русских промышленников был на нескольких заседаниях этого самого синклита некоррновэнных королей. Я имею в виду господина Манташева из Баку. Ну и господин Юз, несмотря на свое нероссййское происхождение, тоже представлял Россию. Однако, ^как вы понимаете, после семнадцатого года вряд ли кто захотел бы предоставить России кресло на подобном заседании.

—    Месье, в силах ли мы бороться с этим спрутом?

—    А кто вам сказал, что мы будем с ним бороться? Нам просто нужно знать, что это и каковы возможности этого синклита. Мы должны обеспечить интересы Франции, а остальное нас не интересует. Я говорю вам все это так откровенно только потому, что предполагаю: ваши интересы уже давно не в России, а во Франции, которая так по-матерински встретила человека без родины и обласкала его. Послужите же ей искренне и преданно, и, уверяю вас, вы получите от нее все, на что может рассчитывать человек вашей судьбы. Кроме того, хочу сказать, что с той минуты, как вы услышали от меня эту историю, ваша жизнь — залог этой тайны. Я уважаю вас, полковник Мишель, но я не поколеблюсь ни секунды, если вы нарушите хоть в ^fe-то наш уговор. Судьба ва-

ша и вашей семьи у вас в руках. Хоть эаложничество и не принято в цивилизованном мире, ваши близкие будут отвечать за все ваши поступки. Судить и заключать в тюрьму их никто не будет, как вы понимаете. Расчет пойдет на жизни. В Париже ежедневно происходит столько автомобильных катастроф... Простите меня за эти мрачные признания, друг мой, но я не мог не нарисовать вам реальной картины событий, прежде чем вверить вам в руки не только мою личную судьбу, но в некотором роде и судьбу Франции.

Со стороны можно было подумать, что два вполне приличных пожилых человека рассуждают на темы самые мирные и приятные, прогуливаясь при этом но тщательно ухоженной аллее. Посторонний наблюдатель не уловил бы сейчас на их лицах ничего, кроме небольшой усталости от трудно прожитого дня, внимания к собеседнику и надежды на предстоящий сытный ужин и душ. Однако именно с этого разговора и началась цепь событий, во многом трагичных и запутанных, которым я и решил посвятить свой рассказ.