Читать «Заговор» онлайн - страница 113

Кстати сказать, уже на следующий день я возблагодарил себя за подобную предусмотрительность, потому что поутру, идя, как обычно, в лавку за свежими газетами, я обнаружил за собой слежку. Впрочем, сказать, что это была слежка, — значит немного преувеличить, потому что человек, которому поручено было «пасти» меня, делал это совершенно открыто и даже весело. Он увязался за мной, едва я вышел из дома господина Гуго, и шел в нескольких шагах сзади, не скрываясь и не прячась в подворотни, когда я оглядывался. Это был веселый черноволосый парень лет двадцати пяти, в короткой замшевой куртке и тяжелых горных башмаках. У меня не было сомнений, что это посланец с виллы, и мы спокойно прошли по поселку, соблюдая уважительное отношение друг к другу, а когда его лицо попадало в поле моего зрения, он приподнимал над головой коричневый'берет и совершал нечто похожее на полупоклон. При этом он самым дружественным образом улыбался, будто говоря при этом: «Что поделаешь, приятель? Уж извини за мое общество, но иначе никак нельзя». Когда я вновь вернулся под гостеприимный кров супругов Зал-мут, мой «пастух» уселся на камне невдалеке от ворот и стал строгать прутик перочинным ножом, насвистывая при этом что-то веселое.    *

Появление нового действующего лица укрепило меня во мнении, что я затянул, причем неоправданно, час евот его представления владельцам виллы Урбина. И вот, в три часа пополудни, расплатившись с хозяевами, я медленным шагом пошел к воротам виллы. Спутник мой перестал насвистывать и резко сократил дистанцию между нами. Теперь я чувствовал его шагах в пяти за собой. Я подошел к воротам, на которых средневековый умелец

изобразил металлическими накладками аляповатую баронскую корону с нолустершимся девизом, постоял перед ними и толкнул калитку. К моему изумлению, она была не^аперта изнутри, и я беспрепятственно цроник во двор. По длинной аллее, среди высоченных смоковниц, прошел я еще шагов двадцать, прежде чем дорога вывела меня к левому крылу здания. Над крыльцом нависали виноградные гроздья, в каменных чашах пламенели какие-то яркие цветы, ей-богу, мне до сих пор трудно отыскать их ботаническую классификацию из-за того, что с детства не мог отличить тычинку от пестика. Безлюдье начинало меня всерьез тревожить, тем более я знал, что народу здесь явно не один десяток человек. Со мной продолжали играть в прятки, и это беспокоило.

Остановившись перед крыльцом, я решил чуток позлить негостеприимных хозяев и засвистал нечто подобное тому, что слышал несколько минут назад от моего «пастуха». Вероятно, мне могли простить многое, но только не безбожное перевирание мелодии — итальянцы вообще очень чувствительны к всяческому надругательству над музыкой и глубоко презирают людей, не умеющих изобразить что-либо из Верди или Леонкавалло. Едва я просвистел несколько фалынивейших тактов, как с трех сторон ко мне пошли сразу несколько человек, а сзади занял позицию мой сопровождающий, причем на этот раз на его лице уже не было добродушной усмешки. Видно, я в чем-то нарушил предполагаемый стереотип моего поведения и сейчас должен был расплачиваться за это. Судя по движению ко мне людей, с моей стороны предполагалось даже сопротивление. Вот уж этого я себе позволить не мог сразу по многим причинам. И поэтому совершенно спокойно позволил набросить на свои запястья наручники. Мерзкая вещь эти наручники. „ Набросив мне на руки проклятые полицейские цепочки, ‘ эти люди, чуть ли не приподнимая меня над землей, втащили в здание, торопливо обыскали, потом едва ли не волоком потащили по коридору. Я уже устал считать повороты, когда' мои молчаливые сопровождающие со скрипом отворили какую-то дверь и бесцеремонно втолкнули меня в помещение, которое, волею судьбы и случая, предназначено мне было в качестве узилища почти на сутки.