Читать «И цветы расцвели...» онлайн - страница 166

Их нагота - не нагота ребенка; они культивировали ее в себе, а как может то, что специально культивировалось, быть простым? Они приучили себя к ней путем дисциплины, а как может то, что достигнуто путем дисциплины, быть простым? Это очень сложно. Даже ваша одежда не настолько сложна, как нагота джайна - монаха-дигамбара; он боролся за нее долгие годы.

У них существует пять ступеней: каждую нужно проходить по­степенно, чтобы потом достичь наготы. Это рассматривается как достижение, а как может достижение быть простым? То, что просто, достижимо прямо здесь и сейчас, без необходимости над этим рабо­тать.

Нагота, когда она проста - великолепное явление. Вы просто от­брасываете одежду. Это случилось с Махавирой. Все было просто: он ушел из дома одетым; по дороге его одеяние зацепилось за шипы розового куста; и он подумал: «Уже вечер, и розовый куст готовится ко сну, я потревожу его, если стану доставать одежду» — и он ото­рвал ту часть одежды, что запуталась, и оставил ее там. Был уже ве­чер, и это было прекрасным жестом по отношению к розовому кус­ту. Он сделал это не ради наготы, а ради розового куста. На следующее утро ему, полуодетому, встретился нищий и попросил дать ему что-нибудь - а у Махавиры больше ничего не было; но как отказать, если у тебя все еще есть что дать - та самая половина одеяния? И он отдал ее нищему.

Эта нагота - нечто великолепное, простое, обычное; это просто случилось, без практики. Но джайнский монах практикует это.

Дзенские монахи - очень простые люди! Они живут простой жизнью - как все. Они не делают различий, потому что любое раз­личие делать эгоистично: и в эту игру можно играть по-разному, но суть ее неизменна - Я превыше Тебя. Суть игры неизменна у меня больше денег - я превыше тебя; я более образован - я превыше тебя, я более набожный - я превыше тебя; я более религиозный - я пре­выше тебя; я от большего отрекся — я превыше тебя.

Нансен зашел в дом, приготовил чаю, вышел, дал профессору чашку, налил в нее чая из чайника. Чашка была полна.

До этого самого момента профессор ждал, потому что до этого самого момента все было логичным: пришел усталый путник, вы сочувствуете ему и предлагаете чаю - это вполне естественно. Вы наливаете ему полную чашку чая - это тоже естественно. Но потом случилось нечто необъяснимое.

Нансен продолжал лить, чай полился через край. Профессор был слегка удивлен - «Что он делает? Он что, сумасшедший?» Но он, как человек дисциплинированный, мог стерпеть подобные мелочи и простить, возможно, легкую невменяемость и продолжал ждать. Но вот уже и блюдце было полным, а Нансен все продолжал лить.