Читать «Immoralist. Кризис полудня» онлайн - страница 28

Вхожу в паспортный стол для БОМЖей, а там, соответственно, бомжики толпятся. Маленькие, миленькие, серенькие такие, ласковые, ручные почти, как крестьянские дети. И палочки туберкулезные в воздухе — шорк-шорк. Тишь да благодать. Ну, я дверь с ноги, кто, говорю, тут последний? Ага, ты? А первый кто? Ах, пропускаете? Очень хорошо.

И начал я паспортистку по Питеру на такси возить, мартини все паспортные столы милиции, где прописан был, поить. А там, где я пять лет в общежитии числился после приезда, мою учетную карточку потеряли. Вас, говорит, помним, даже слишком хорошо, а вот карточки нету вовсе. Это, несомненно, происки врагов, но в природе вас не существует. И в милиции уже тоже копию сожгли, потому что срок хранения вышел. Развели, как водится, из карточек костер на Ивана Купалу, переоделись в юбки серые милицейские, волками завыли, и давай скакать через костер. А потом свальную содомию под доской «В розыске» учинили. Короче, не существует вас, и все тут. Изыдите, уважаемый призрак, отседова.

Пошел в ментовку, посмотрели на меня с разных сторон, убедились, что не умертвие я, а живой человек с елдой и яйцами, и еще за сто долларов паспорт выписали. Получил, дай, думаю, почитаю. Люблю паспорта перечитывать. А там написано — место рождения — Малдорская ССР. Это, говорю, как? Объединенная Молдавско-Мордовская республика? Не было такой. И города КишЕнев не было никогда. Что, думаете, раз я призрак, так мне можно местом рождения все подряд писать? Страна Хоббитания, град Китеж, национальность — гоблин, пол — побоялись посмотреть?

Ах, ответствуют, это у нас девочка новая, после школы сразу, паспорта выписывает. Почерк у нее, говорят, красивенький. Ну да, а школа была для слепых девочек-даунов? Ну ладно, сейчас перепишем. Переписали, вернулся я в Москву, завтра пойду уже, пропишусь, от греха подальше. А сегодня пойду погуляю со своим другом юности.

Пошли гулять, а навстречу — менты. Три штуки. И цап меня за паспорт. Смотрят они в паспорт гражданина Российской Федерации, и вопросы задают:

— И давно вы к нам из Молдавии приехали?

— Давно. Лет так двадцать с лишним назад.

— А гражданство у вас какое?

— А паспорт какой страны в руках держим?

— А регистрации нет, и прописки нет. Все, в отделение поедем.

А я что, я не против. Сто рублей оставил, а остальное приятелю-москвичу отдаю. Завезли они меня за угол, и говорят:

— Ну что, чурка нерусская, понаехавшая? Думаешь, умный? Бабло отдал? А вот сейчас у нас троих отсасывать будешь по очереди!

— Да нет проблем, мальчики. Концы-то мыли в этом году, или за минералкой заедем? А то у меня язва во рту какая-то, боюсь заразу себе занести.

— Ах ты, пидар. — И из «каблучка» ногой под зад.

Деньги у друга забрал, на следующий день прописался, и с тех пор хоть бы одна тварь документы проверила. Я уж и так перед ними крутился, и так, и с акцентом говорил громко, ан нет — не проверяют. Нет в жизни справедливости. А украденный паспорт я проклял, и теперь тому, кто с ним ходит, наверняка трамваем хрен на жетоны для метро порезало.