Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 534
Unknown
– Помнишь это, дурочка? А я-то помню?
Она бережно сложила пожелтевший лист и долго на него глядела.
– Осенний лист, осенний лист, оторванный от дерева, оторванный от сердца и унесенный ветром в реку забвения.
Княгиня опять задумалась. Этот хмурый осенний вечер напомнил ей другой вечер, ясный, летний, и другую ночь – палевую ночь, безумную ночь!.. Это была ночь на 28-е июня 1762 года…
У нее сидит Панин, Никита Иванович. Идет тихая беседа о новом императоре Петре III, о новых порядках, о тревожных слухах – о том, что император намерен заключить в монастырь свою супругу, Екатерину Алексеевну… Вдруг является Григорий Орлов. «Пассек арестован»!.. Пораженная этим известием, юная княгиня, накинув на плечи длинный мужской плащ и надвинув на глаза широкополую мужскую шляпу, спешит предупредить об этом друзей императрицы…
Как она помнит эту страшную, безумную ночь!.. Перед ней эта громадная фигура Орлова – он в нерешимости… «Нет! – говорит ему юная княгиня: – тотчас скачите в Петергоф, будите императрицу, и пусть лучше вы привезете ее сюда хоть в обмороке – лучше, чем видеть ее в монастыре или вместе с нами – на эшафоте»!…
И эта безумная ночь прошла… Княгиня припоминает теперь, как ее утром проносили на руках в Зимний дворец через головы народа и войск, окружавших дворец… Платье ее изорвали, волосы растрепали… И вот она в объятиях у своего кумира… «Слава Богу! слава Богу!» – только и могли выговорить взволнованные женщины.
А эта другая палевая, безумная ночь, когда во главе пятнадцатитысячного войска две молоденькие женщины – одна вот эта юная, что смотрит со стены из золотой рамы, другая – уже с андреевской лентой через плечо, ласковая и грозная, – следовали в Петергоф рядом на серых конях драгоценной крови. Та женщина, что с андреевской лентой, едет отнимать последнюю тень власти у мужа-императора, а эта, юная – у своего государя и крестного отца.
«Дитя мое, не забывайте»… Нет, она забыла тогда, и только теперь вспомнила, когда из апельсина высосали весь сок… Поздно!
Она взглянула на другое лицо – на лицо пожилой женщины, выступавшее из темного полотна за золотой рамой. Ей показалось, что на этом лице мелькнула насмешливая улыбка. И ей вспомнилась такая же насмешливая, хотя снисходительная улыбка Вольтера, который, сидя в своем глубоком кресле, слушал, как она рассказывала ему о двух палевых петербургских ночах 1762 года. Как он хорошо все предвидел!..
