Читать «Голос и ничего больше» онлайн - страница 115

По контрасту с этим существует другой вид голоса, крайне отличное применение и функция голоса, чьей целью является не приведение в испол-

нение, а подвергание сомнению самой буквы и ее авторитета. Это именно (соответственно именуемый) авторитарный голос, голос как авторитарность, голос как источник авторитета против буквы, или голос, который не дополняет, а вытесняет букву. Еще показательнее, что все явления тоталитаризма тяготеют к зависимости от голоса, который, услуга за услугу, склоняется к замещению авторитета буквы или ставит под вопрос ее действенность. Голос, который выступает безграничным и свободным, то есть не обязанным букве, голос как источник и непосредственное средство насилия.

В качестве веселого и забавного примера того, что само по себе зловеще, можно взять интерпретацию Чаплином «великого диктатора». И правда, структурное применение голоса в «тоталитаризме» никогда не было описано столь убедительно. Нам следует отметить несколько вещей¹³.

1. То, что мы слышим в известной вводной речи Хинкеля, диктатора Томании, это несуществующий язык, который, однако, представляет все задатки немецкого (можно узнать несколько смехотворных немецких слов). Мы не понимаем ни слова (или в буквальном смысле одно-два слова, как sauerkraut), именно голос и его драматургия изолированы в качестве основной характеристики диктатора, голос за пределами смысла. Вся

речь — не что иное, как инсценировка и хореография голоса¹⁴.

2. В то же время у нас есть невидимый английский переводчик, который переводит речь, то есть придает значение бессмысленному голосу в виде последовательного перевода. Этот механизм выдающийся и поразительный, он кажется буквально вездесущим: антрополог Юндзо Кавада, изучавший (политическую) роль голоса в различных обществах, например, рассказывает нам, что в племени моей в Буркина-Фасо шеф (король) всегда говорит непонятным низким голосом и нуждается в переводчике, который объясняет людям, что в действительности сказал шеф¹⁵. Основным является то, чтобы шеф присутствовал как источник голоса, он должен издавать голос, чистый голос без значения, а его так называемый визир, некто вроде заместителя, берет на себя заботу о смысле. Этот прием, кажется, функционировал во многих

обществах: Салазар изучил его применительно к Франции XVII века, обществу, в большой степени управляемому «культом голоса», как указывает название его книги (1995)¹⁶. Мы можем, как мы увидели, изолировать его на абсолютно другом уровне в библейской «первоначальной сцене», когда Моисей должен истолковать Божий глас, услышанный им на горе Синай, для людей, которые могли слышать лишь гром и трубу, в четком разделении между голосом и законом. Тот же прием приведен в действие в данной карикатуре: властитель как источник забавных слов бок о бок с невидимым переводчиком, отвечающим за значение.