Читать «Ашвагхоша Жизнь Будды Калидаса Драмы» онлайн - страница 48

И тяжело вздыхали,

И плакали они,

И так один другого,

Дивяся, вопрошал:

«Что целесообразно Нам ныне предпринять?»

И сразу все вскричали:

«Мы поспешим за ним. Телесная основа Ослабнет у кого,—

Весь остов умирает,

И отлетает дух.

Так наша жизнь — царевич, И наша жизнь ушла,—

Как это пережить нам И как нам дальше жить? Сей город, что прекрасен Среди своих холмов,

Сии леса и рощи На городских холмах,—

Все прелести лишилось,

И опустело все,

Как будто это мертвый,

И точно это труп».

И, тщетно ожидая,

Что он вернется к ним, Спешили на распутья И ждали у дорог.

Не знали, что царевич, Потерян или жив,

И всячески скорбели,

И стон стоял кругом. «Смотрите! — говорили,— Как Чандака идет,

Как медленно идет с ним И белогривый конь.

Царевич, верно, умер, Царевича уж нет».

К печали прибавлялась В сердцах еще печаль.

И Чандака, как пленный, Влекомый пред царя,

Вошел в дворец — с глазами, Ослепшими от слез.

Тогда, взглянув на Небо,

Он громко восстонал,

Заржал и белогривый, Услышать — скорбь одна.

Все кони на конюшнях,

Все птйцы, звери все, Услышав это ржанье, Ответили ему.

Все думали: «Царевич Вернулся во дворец». Царевича не видя,

Сдержали возглас свой.

И женщины, что ждали Там сзади во дворце,

Услыша эти ржанья И крик зверей и птиц,— Болезненные тени, Приподняли тела,

Без всяких чарований,

Как звездочки во мгле.

Их волосы — все сбиты,

Их лица — желтый цвет, Иссохли рты и губы,

Нечисты их тела,

Нечисты и немыты,

Нет силы для прикрас, Разорваны одежды,

Веселья в лицах нет,— Разбойник так бывает Запачкан, загрязнен.

Вон Чандака, он плачет,

Вон конь, и он в слезах,

А жданный, а желанный Сокрылся, не пришел.

И поднялось рыданье,

Вознесся дружный вопль,— Так плачут об умершем. Металися они,

Как стадо, потерявших,

В грозу свой путь, быков. Праджапати Готами, Услыша о беде,

Без чувств упала наземь, Как сломанная вся.

Так вихрем сумасшедшим Крушится вдруг платан И падает на землю Всей золотой листвой.

И снова, услыхавши,— Отшельник сын ее,— Вздыхала безутешно И думала она:

«Увы, что эти кудри,

Где каждый волос — луч,

И вольный и блестящий Иль связанный в венец,— Увы, что эти кудри Обрезаны теперь, Нисброшена корона, Повержена в траву! Покатые те плечи,

Походка — поступь льва! Сверкающие очи,

Как у царя быков!

Сияющее тело,

Как золотой отлив!

И этот голос Брамы,

И эта сила-грудь! Достоинства такие Имея, ты ушел И в лес вступил, который Дает печаль и скорбь.

Для мира что ж осталось, Когда потерян им Такой, средь всех единый, Святой и добрый царь? Подумать, эти ноги,

Что нежной белизной И гибкостью подобны Лилейному цветку,

Ступать по камню будут,

По терниям, шипам!

О, как это возможно Им будет так ступать? Воспитан и воскормлен В сохранности дворца,

Омыт водой душистой,

В тончайшее одет, Избранность ароматов Приявши телом всем,—

А ныне в стуже ветра,

В сырой ночной росе!

Он где же зябким утром Найдет себе покой?

Где отдых он отыщет В полдневный жаркий зной? О, цвет среди родимых, Прибежище для всех, Отыскиваем всюду И всеми вознесен,—

Зачем неосторожно Ты сделал так, что вот Забрезжит день —• и должен Ты попросить поесть?