Читать «Анжелика - Маркиза Ангелов. Дорога в Версаль» онлайн - страница 191

— Анжелика, сестра моя, я в ужасе, — медленно сказал он. — Мы живем в век такой пошатнувшейся морали, таких отвратительных преступлений, что будущие поколения содрогнутся при воспоминании о нас. Только за один год несколько сотен женщин признались мне на исповеди, что избавились от плода, который носили в чреве. И это еще ничего; это только естественное последствие распущенности и супружеской неверности. Но почти половина из исповедающихся признались в том, что отравили кого-то из своей семьи или пытались с помощью дьявольских заклинаний избавиться от мешавшего им человека. Неужели мы совсем еще дикари? Какая ужасная дисгармония между законами и склонностями людей! И церковь должна указать путь через этот хаос...

Анжелика с удивлением слушала откровения великого иезуита.

— Почему ты говоришь это мне, Раймон? Ведь, судя по тому, что тебе известно обо мне, я могу быть одной из тех женщин, которые...

Глаза священника вновь обратились к ней. Он как будто изучал ее некоторое время, потом покачал головой.

— Ты, ты — как алмаз, — сказал он, — благородный камень, твердый и неподдающийся, но простой и прозрачный. Я не знаю, какие грехи ты могла совершить за те годы, когда я о тебе ничего не знал, но уверен, что если ты их и совершила, то только потому, что у тебя не было выбора. Ты как настоящий бедняк, моя Анжелика, грешишь, сама того не ведая, в отличие от богатых и могущественных...

Эти удивительные слова, которые Анжелика расценила как голос Милосердия, как знак прощения Неба, наполнили ее сердце наивной благодарностью.

Ночь дышала покоем. Запах ладана, наполнявший комнату, тень креста, охранявшего изголовье ее лежавшей почти при смерти сестры, впервые за многие годы показались Анжелике добрыми и успокаивающими.

Под влиянием неожиданного порыва она опустилась на колени на каменный пол.

— Раймон, ты выслушаешь мою исповедь?

***

В Отеле Ботрейи выздоровление Мари-Аньес пошло быстро. Тем не менее, молодая девушка оставалась в крайне подавленном состоянии духа. Вначале она не высказывала ни малейшей благодарности Анжелике за ее заботу. Но как только она окрепла, Анжелика воспользовалась первым же ее капризом и закатила сестре звучную пощечину. С этого времени Мари-Аньес начала заявлять, что Анжелика — единственная женщина, с которой можно поладить. Зимними вечерами она с заискивающей ласковостью прижималась к сестре, когда они коротали время перед камином, играя на мандолине или занимаясь вышиванием. Они обменивались своими впечатлениями об общих знакомых, и, так как обе были наблюдательны и остры на язык, то часто смеялись.

Поправившись, Мари-Аньес, казалось, не проявляла ни малейшего намерения расстаться со «своей подругой мадам Моран». Никто не знал, что они были сестрами. Это забавляло их. Королева пожелала узнать о состоянии здоровья своей фрейлины. Мари-Аньес велела передать, что она чувствует себя хорошо, но собирается удалиться в монастырь. Эта как будто шутливая угроза оказалась более серьезной, чем можно было предположить вначале. Мари-Аньес упорно отказывалась кого-нибудь видеть, погрузилась в изучение посланий Святого Павла и постоянно посещала мессы вместе с Анжеликой.