Читать «2 000 000 километров до любви. Одиссея грешника» онлайн - страница 6

Соседские дети чувствовали, что я не похож ни на кого из них. Поэтому они дразнили меня и издевались надо мной. Я не играл с ними, футбол меня не интересовал, хотя они пытались силой заставить меня присоединиться к команде. Иногда меня, как мячик, пинали ногами. Это причиняло не только физическую, но и душевную боль. Я был не в состоянии в одиночку противостоять им всем. О, если бы хоть кто-то из них протянул мне руку дружбы! Но никто не желал сделать шаг навстречу. Я знать не знал, что такое дружба с ровесниками. Я не знал, что значит чувствовать себя частью семьи, частью чего-то большего, чем я сам.

Я задыхался от так называемой «любви» матери, которая всеми силами стремилась подчинить мою волю своей. Я боялся этой женщины. Я часто мечтал о том, чтобы она умерла, и про себя именовал ее «черной дамой».

От ее взгляда меня нередко охватывала дрожь. Казалось, что-то ужасное шевелится в глубинах ее души. И как стало понятно позднее, я был прав. Однажды она привела меня и моих братьев в кухню и включила газ. Она собиралась покончить с собой и убить всех нас заодно. Я этого эпизода не помню — она сама мне рассказала о нем уже на смертном одре. Так или иначе, ее попытка не удалась. Не в первый и не в последний раз Бог сохранил мне жизнь.

Остро нуждаясь хоть в какой-то почве под ногами, я принялся строить свой воображаемый мир. Он был наполнен яркими героями, которые боролись против лжи и несправедливости. Идею о том, что правда все же может восторжествовать, я почерпнул в основном из комиксов. Моим любимым персонажем был воитель по прозвищу Железный человек, чья жизнь была постоянной борьбой.

Я фантазировал о том, как можно было бы отомстить всем взрослым, отплатить им за то, как они обращались со мной, и придумывал свои собственные правила и законы. Попытки старших навязать мне общечеловеческие ценности и познакомить с законами общества были неудачными. С самого детства я никого не слушал — ни мать, ни монахинь, которые работали в нашем детском саду. Они унижали и наказывали меня — например, если я много болтал, заклеивали рот пластырем. Когда я стал постарше, меня официально признали «не поддающимся воспитанию». Но это меня нисколько не смутило. Я продолжал следовать собственному внутреннему кодексу. Любые наставники мне были не указ. Полицейских я тоже ни во что не ставил. Очень быстро выяснилось, что и с ними у меня непримиримый конфликт. Я принял твердое решение: не подчиняюсь властям и не признаю авторитетов.

В подростковом возрасте я стал отпетым хулиганом, так что ко мне потянулись другие юные отщепенцы. Ощущая во мне задатки лидера, «уличные мальчишки» стали группироваться вокруг меня, и я превратился в главаря банды. В основном мы грабили местные магазины, а также отчаянно дрались с другими такими же шайками. В ход шли палки и камни. А что в итоге? Пробитые головы и вечные синяки.