Читать «Антипедагогические этюды» онлайн - страница 12

   «О!!!» - внутренне простонал Кочетков. Ему тут же захотелось сморщиться, испариться, исчезнуть; но не успел.

   - Геннадий Геннадиевич!! – завопил Ломов, и вся компания немедленно заняла стулья рядом с учителем. – Отдыхаем? И можно с вами?

   - Пожалуйста, - вяло предложил историк, думая только о том, как бы ему сейчас уйти, не теряя собственного достоинства. Начал было даже подниматься, но вдруг его осенило:

   - Слушай, Ломов! – взмолился он. – Давай, наконец, поговорим в неофициальной обстановке. Ну что я тебе плохого сделал, а? И вам, ребята, тоже?

   Он говорил долго и задушевно. И про то, что он учился-учился, а теперь не знает, зачем; и про нервы свои испорченные; и про то, что он – молодой ещё. Получалось жалобно.

   - Мы ж ровесники почти, ребята! – ныл историк. – А вы мне все уроки срываете… Не по-товарищески это!..

   - Да? Ну давай дружить, Гена, - примирительно протянул Ломов.

   Геннадий Геннадиевич растерялся: «Гена» и «ты» не входило в его планы. Однако радостно согласился:

   - Давай, Сашка, давай! Но только при всех, в школе, - на «Вы». Ладно?..

   - Ладно, Гингемыч. Наливай, запьём дружбу! Да, пацаны?

   Историк на радостях щедро угостил всю компанию, а домой вернулся совсем уже осчастливленный.

   …Скоро все знали, что историк – парень что надо, свой в доску, и его авторитет среди учеников вырос.

   Только вот с уроками – проблем почему-то прибавилось, а не наоборот. Гена и сам не заметил, как постепенно подчинился воле старшеклассников, которые требовали только хороших оценок («Гингемыч, ты друг или нет??»); а уроки всё больше напоминали развлекательные посиделки. Историку надо было буквально из кожи вон лезть, чтобы втолковать хоть какой-то учебный материал: новые «друзья» просили бесконечно «чего-нибудь интересненького», а вели себя тихо лишь тогда, когда учитель начинал пересказывать какой-нибудь боевик.

   Гена всё ещё утешал себя, что боевики и детективы – это для «разбавления» скучных сведений и дат, но и сам не заметил, как на уроках истории от самой истории почти ничего уже не осталось…

   Зато на переменках старшеклассники (и даже те, которых Геннадий Геннадиевич не учил) от души хлопали его по плечу и вели разговоры на равных. И девочки из одиннадцатого класса спокойно и непринуждённо называли его в лицо «Геночка», стремясь понравиться учителю.

   В конце января Кочеткова вызвала директрисса:

   - Ну, как успехи, Геннадий Геннадиевич? Хорошо? Вот и прекрасно. Я, знаете ли, пока не контролировала вашу работу; давала втянуться. Но со следующей недели – ждите в гости и меня, и завуча.

   Генка расстроился. Поделился с Ломовым, и тот успокоил:

   - Гингемыч, не парься. Готовь свои конспекты – а мы не подкачаем. Не дрейфь, дружбан, я своих в беде не бросаю!

   Первый визит завуча прошёл на «ура»: историк заранее раздал друзьям вопросы и ответы, и урок прошёл гладко. Гену похвалили, но, однако, сделали замечание: