Читать «Плавучая опера» онлайн - страница 141

Честно говоря, установить невозможно ровным счетом ничего, поскольку еще Юм указал: причинность можно определить всего лишь косвенно, да и для этого в каком-то месте приходится совершить скачок от видимого к тому, что видеть нам не дано. Пусть так. Цель моих "Размышлений" и состоит в том, чтобы, насколько это человеку доступно, сократить расстояние, которое надо будет осиливать скачком, то есть собрать до самой последней мелочи всю информацию, относящуюся к обстоятельствам самоубийства моего отца. Можете, если угодно, считать, что я в своем расследовании на самом-то деле движим лишь нежеланием признать причиной самоубийства страх отца перед кредиторами: не мог, мол, он с ними лицом к лицу встретиться. Возможно, так оно и есть (хотя не столь напрашивающиеся объяснения тоже могут быть обоснованы, да еще как серьезно), только я, уж как хотите, вполне сознательно склоняюсь к совсем другим истолкованиям. Но при всем том, разумеется, готов признать, что собственное мое понимание накопленных фактов предвзято, отчего даже тогда, в 1937 году, один ящик из-под персиков был предназначен для записей, касавшихся меня самого, - туда, кстати, положил я и записи о двух наблюдениях, сделанных в мой последний день. Вернее всего было бы сказать так: отказ признать причиной самоубийства отцовские неудачи на бирже для меня был гипотезой, проверяемой "Размышлениями", тезисом, который направлял все мое расследование.

Вы, конечно, понимаете, что сама цель, которую я себе поставил, - насколько возможно уменьшить расстояние между фактом и суждением о нем - обрекала эти записи на бесконечное продолжение. Ну конечно, можно было где-нибудь остановиться и заявить: я располагаю достаточной информацией, которая позволяет заключить, что Томас Т. Эндрюс покончил с собой в силу таких-то и таких-то причин. Но поймите правильно, на самом деле я хочу не перекрыть пропасть между фактом и суждением (может, очень даже глубокую, как ни близко друг от друга ее края), я хочу только сократить расстояние, которое предстоит одолеть прыжком. А потому - задача моя не может иметь окончания: на этот счет я никогда себя не обманывал. Однако из того, что окончания она не имеет, для меня не вытекало невозможности работать над другими задачами, в совокупности составлявшими мой грандиозный замысел, пусть решить эти задачи возможно лишь при условии, если в своих "Размышлениях" совершу-таки скачок. Когда цель недостижима, это еще не значит, что напрасны попытки к ней стремиться. И, кроме того, я уже где-то говорил, что дело, которым занимаешься достаточно долго, становится самоценным, так что, если даже не останется иных мотивов, я все равно буду дальше осуществлять свое расследование, хотя бы для того, чтобы с приятностью проводить два послеобеденных часа.