Читать «Газета Завтра 519 (44 2003)» онлайн - страница 72

Потом Смирнов ушел из реставрации, и тоже, как ни странно, благодаря этому городу (это все к нашему отношению к истории, как мы ее постепенно начинаем понимать). Он строил-строил его, восстанавливая кремль, Псково-Печерский монастырь. И при этом, вдруг уйдя в металл, в высокое кузнечное ремесло, понял что-то такое важное, что, уходя, махнул рукой на свой реставраторский труд, хотя очень гордился своей Покровской башней. Купол ее был больше купола казаковского московского Верховного Совета, и сделать развязку, так "одеть" этот купол сумел только он — это была красота и поэзия! Он должен был читать об этом доклад во Флоренции, но его сняли прямо с трапа за хулительное поведение в адрес какого-то московского начальства — не сдержался. Доклад так и не опубликован. Купол сгорел, и над гробом Всеволода Петровича нынешние реставраторы поклялись: завтра же восстановить его во всем совершенстве.., но — льют дожди, падают снега, зарастает все травою, проходят годы, клятвы местных реставраторов рассеиваются в воздухе...

Это вообще много говорит о нынешнем отношении к истории. Оно стало, — это, наверное, городу будет неприятно слышать, — такое, что ли туристически-разовое — на чужой погляд. Это спекуляция на полноте духовного объема псковской великой истории, обращение ее в товар без умения сделать это, не теряя достоинства.

Для чего наши древние города даются людям? Наверное, Бог не попускает истории разорить их, как почти разорена старая Москва, в назидание, чтобы люди лучше помнили минувшее и знали основы своего духа. В те поры, когда о памятниках говаривали еще очень мало, один известный новгородский реставратор Анисимов в письме Николаю II написал замечательные слова. Дело в том, что в 14-м году, в начале мировой войны, Государь собирался трассировать железную дорогу в свою новую ставку и, конечно, находил, что удобнее, как все государи, чертить железные дороги по линейке. И она проходила через новгородский Кремль. Анекдот ни анекдот, но я был читателем некоего открытого письма Анисимова Государю, где он говорил, что такие города должны быть свято хранимы. Писал приблизительно следующее: Ваше Величество, поднимитесь на часозвонью, поглядите на дивный Новгород, который еще хранит память об удельной, старозаветной, вечевой России. Посмотрите, как гуси щиплют тимошку, как козы пасутся. Какая тишина и покой по окраинам, какой нежный отзвук небесной красоты, которая была так жива и сильна здесь. Теперь, говорит, поезжайте во Псков: многоэтажные дома, загородившие храмы, лязг трамваев, словом, нарисовал "город желтого дьявола". Сейчас странно читать, что Псков выглядел для него почти погибшим под натиском цивилизации. Сейчас они меняются ролями — Новгород торопится в Европу проворнее нас.

В свЯзи с прошедшими юбилеЯми Питера и Пскова меня все мучает вопрос: зачем? Зачем миллионы, миллиарды расточаются на Петербург, на его фасады; на Псков, на его фасады? 300-летний Петербург — наше старое "окно в Европу", из которого сквозняком давно тянет тревожным, и уже "надуло" матушке России так, что она родила такой революционный плод, от которого и сейчас никак оскомина не пройдет. 300-летие европейского Петербурга и 1100-летие славянского, коренного, навсегда русского в своем совершенстве Пскова, может быть, и даны были нам с 2-х месячной разницей во времени празднования для того, чтобы мы поглубже и посерьезнее подумали: зачем нам дано вечно мучающееся русское сердце, которое глядит, с одной стороны, на Запад, с какой-то странной тоской, с другой стороны, на любимую Азию. Герб ее, возвращенный без обдумывания, так все в обе стороны пока и поглядывает, не понимая, чего царственный двуглавый орел, потерявший корону, хочет. Раньше у нас хоть сердце, как видел это Герцен, было одно, а сейчас что?! Может быть, для того эти юбилеи и даны были России, чтобы она перестала рвать русское сердце на части, а попыталась подумать о его скреплении — надо же ведь когда-то и поправляться русскому человеку и возвращать молодое и сильное целое.