Читать «Газета Завтра 519 (44 2003)» онлайн - страница 70

Человек с легким и несклочным характером, способный своей искренней улыбкой поддержать товарища по работе в самые трудные моменты, Сергей Зверев держал на своих плечах такую сложную махину, которой было издательство "Аврора". Фронтовик, понюхавший пороху и наяву столкнувшийся с ужасами войны, Сергей никогда не отчаивался, хотя и не был этаким рубахой-парнем, у которого за словами оказывались пустота и безответственность. Он легко находил общий язык с полиграфистами и крупными экономическими партнерами Запада, старался проникнуться замыслом каждого курируемого им издания, вникал в труд редакторов, фотографов, художников-оформителей и, конечно же, авторов альбомов и каталогов.

Сергей Зверев — настоящий русский Ремесленник с большой буквы. Таких людей невольно уважаешь, ими гордишься и стараешься им подражать. Он излучает доброту, всегда старается подставить плечо другу, никогда не разменивается на мелочи. Основательность, полученная от родителей, развилась и укрепилась в нем на дорогах войны, в печатном цехе, за столом руководителя, в постоянных контактах с коллегами по издательскому делу.

Годы неумолимо проходят и чаще пробегают, отнюдь не делая нас моложе и работоспособнее. Но когда я смотрю на своего друга и коллегу Сергея Зверева, которому вроде мог быть и сыном, то поражаюсь и восхищаюсь его юношеской формой, неисчерпаемой энергией и душевным оптимизмом. Бог поцеловал Сергея при рождении, и хочется, чтобы благодать Господня не покидала своего любимца, ибо он так нужен сегодня, когда так трудно жить среди равнодушных и циничных людей, словно накипь всплывающих при варке псевдодемократической каши.

Савва ЯМЩИКОВ

МОЙ ВЫБОР

Валентин Курбатов

4 ноября 2003 0

45(520)

Date: 05-11-2003

Author: Валентин КУРБАТОВ

МОЙ ВЫБОР

Кажется, что он с самого рождения литературный критик, с присущим данному роду занятий набором черт характера. Профессиональное одиночество, драматическая созерцательность ума и, самое главное, своевременность, но не современность мыслей. Ведь настоящий критик всегда, что называется, держит дистанцию. На день сегодняшний смотрит как бы издалека, то ли из прошлого, а возможно, из далекого будущего. Это нарочитое бегство от актуальности, в которой кроется вся "пошлость века сего", ведет его в мир парадоксальных идей и неожиданных прозрений. Нежелание заниматься "прибыльным" для его профессии делом, литературной политикой с лихвой окупается за счет абсолютной свободы и непосредственности воззрений.

Таков Валентин Яковлевич Курбатов, с которым мне удалось, посчастливилось повстречаться в обстановке внешней тишины и покоя.

Вне сутолоки московских гостиных и гама литературных банкетов оказались мы на молчаливых кручах древнего Изборска, над траурными зеркалами озер — Мальского и Городищенского, у туманного подножия закатной Труворовой горы. Шли быстрым шагом в деревню Малы по скользким тропкам и по зыбким бревнышкам, перекинутым через хладные пенные ручьи. Курбатов всю дорогу говорил, рассуждал, вещал куда-то в пространство. Еле поспевая за ним, я ловил обрывки мыслей, не забыв при этом включить диктофон. Часть этих сказанных на ходу слов сегодня публикуем на страницах "Завтра".