Читать «Газета Завтра 519 (44 2003)» онлайн - страница 17

СТАМБУЛ. 1999. Саммит "восьмерки". В интерьере своего шикарного номера Волошин, почти насмерть заморенный годом кремлевской борьбы за выживание, смотрелся как только что освобожденный узник Освенцима.

Вслед за нами в полуоткрытую дверь волошинского номера незаметно проскользнул несчастный президентский пресс-секретарь Дмитрий Якушкин, которого все журналисты тогда чморили. Пока мы рассаживались на волошинской кровати, пресс-секретарь прятался то ли в прихожей, то ли в уборной. И только когда мы уже начали разговаривать, он беззвучно шмыгнул в комнату и... — ко всеобщему изумлению — быстро полуприлег на соседней кровати, на бок, картинно подперев голову ручкой. Словом, опершись локтем о гранит...

Волошин же механически, как на подкосившихся ходулях, опустился рядом с изящным, раскрытым деревянным бюро, забитым уродливыми кремлевскими циркулярами. Практически не дрожавшими пальцами он достал и зажег сигарету. Которая вскоре, когда у него уже не хватало сил затягиваться и стряхивать пепел, начала красиво прожигать дорогое дерево.

Но в целом кремлевский доходяга держался молодцом. После того как он удачно приземлился в кресло, последним, что его слегка выдавало, было лишь мерное, едва заметное кругообразное покачивание головы вместе с верхней частью туловища, вокруг собственной оси. Было такое впечатление, что сейчас глава администрации запоет звук "ом". Присмотревшись к этим циклическим движениями, я вдруг поняла, что Волошин просто спит с открытыми глазами.

В какой-то момент он все-таки попался. На один из наших вопросов Волошин живо ответил:

— Ага.

— Чего "ага"? — удивленно переспросили девчонки.

— Угу... — пояснил Волошин. И продолжал сидеть, изображая, что не спит.

Глаза его то и дело как-то сами собой закатывались (точно так же, как если спящему зверю пробовать поднять веко), но он чудовищным усилием воли смаргивал и продолжал дарить нам рассредоточенный, сведенный даже не на переносице, а на вечности, мутный взгляд спящего Будды.

Малкина решила, что глава администрации просто устал говорить о политике и поэтому с ним надо срочно побеседовать о любви:

— Александр Стальевич, а вот скажите: а какие вам женщины нравятся?

— Тарелки,— сомнамбулически проговорил Волошин.

Оказалось, что он отвечал на предыдущий вопрос, заданный Нетребой — про его хобби.

— Я в молодости раскрашивал тарелки. Разрисовывал, а потом сам обжигал. Красиво получалось.

— Неужели у вас до сих пор остались эти тарелки? Можете показать?

— Не-а. Все продал,— флегматично признался кремлевский аскет.— Денег тогда не было, вот и продал.

Нетреба, которой редакция "Аргументов и Фактов" дала задание написать заметку о "человеческом аспекте" Волошина, взмолилась:

— Ой, Александр Стальевич! А расскажите, что вы вообще обычно делаете на досуге?

Тут я уже не выдержала:

— Нетреба, да ты что, издеваешься над ним, что ли? Ну какой ему еще досуг?! Ты посмотри на него!

Стальевич удивленно вскинул на меня закрывающиеся глаза и жалко улыбнулся:

— Слушай, а что — правда заметно, да? Я действительно уже неделю не спал...