Читать «Газета Завтра 519 (44 2003)» онлайн - страница 16

— На "В" начинается, на "Н" кончается — но не Волин!

Ни одного чиновника в администрации, подходившего к кроссворду по буквам, я не знала. Пришлось детально изучить телефонный список всех сотрудников Кремля. И тут на незаметной должности "помощник главы администрации" я и откопала однофамильца коктебельского поэта.

Я тут же разузнала, что Волошин был связан по бизнесу с Березовским, и что с 1995-го по 1997-й возглавлял некое АО "Федеральная фондовая корпорация".

— Ну это примерно то же самое, что "ЗАО "Российская Федерация""! — весело пояснили мне коллеги из отдела бизнеса…

Внешне Волошин смотрелся точь-в-точь как какой-то герой белогвардейского Сопротивления. По странной привычке, любой пиджак Стальевич сразу же превращал в какой-то гусарский китель, нося его, не вдевая рук в рукава, а лишь романтично набрасывая на плечи.

Впечатляла и особая, медитативная манера Волошина курить, какой я больше не встречала ни у кого: он зажигает сигарету и, разговаривая, подолгу держит ее вертикально, тремя пальцами снизу за фильтр, пеплом кверху.

— Лагерная какая-то манера...— рассказывала я одному советскому диссиденту со стажем.

— С ума сошла?! Да на зоне бы за такое убили — зря папиросы переводить!— парировал он…

Боевое крещение на посту главы администрации — речь в Совете Федерации с требованием отправить Скуратова в отставку — Волошин прошел так, что, пожалуй, ни в Кремле, ни во всей политической тусовке не осталось ни единого человека, кто бы не поставил на нем жирный крест. Он так бездарно мямлил что-то с трибуны и так идеально внешне подходил под самый ненавидимый скуратовскими товарищами стереотип "умного еврея с бородкой", что если бы в здание Сената на Большой Дмитровке разрешали проносить тухлые яйца, то больше бы мы Стальевича живьем не увидели.

Но именно после этого публичного унижения... бывший машинист Волошин раскочегарил в себе такую нечеловеческую волю к победе, что до сих пор, кажется, остановиться не может.

Переломным моментом стал закрытый брифинг, на который Волошин созвал в Кремль всех нас, кремлевских журналистов, немедленно по возвращении из Совета Федерации... Брифинг был прямым объявлением войны Примакову. Глава кремлевской администрации, заикаясь уже не от робости, а от ярости, пообещал, что если президентские обидчики будут и дальше "провоцировать ситуацию", то Примакова и его "коммунистическое правительство" — ликвидируют, Думу — распустят, а Скуратова — посадят…

Кремлевский администратор понял, что при полном отсутствии каких-либо других, реальных ресурсов единственное оружие, которое еще осталось в его распоряжении, — это жесткая психическая атака. Понты, короче. А меньше чем через три недели, ровно по этому же алгоритму "взять на слабо" и себя, и своих противников, Волошин принял решение отправить Примакова в отставку.

— Валя был категорически против. Он всё говорил про какие-то народные протесты и волнения,— рассказывал мне потом наедине Волошин с легкой снисходительной улыбкой.— Татьяна тоже колебалась. А я сказал: "Черт возьми! Власть мы или не власть?!"