Читать «Дипломатическая тайна» онлайн - страница 52

При Надир-шахе, когда границы его государства расползались на тысячи верст к югу, востоку и северу, данники привели тысячу арабских жеребцов и кобылиц в конюшни дворца, охраняемого родичами этих всадников, их предками, и предки оставили в наследство потомкам драгоценное наследие — неутомимых и быстрых коней.

Молодой секретарь французского посольства, почетный гость всех ипподромов европейских столиц, не выпуская монокля, рассматривает коней золотой масти, отражающих солнце на выгнутых крутых шеях н на крупах, вороных с белыми отметинами и белых серебряного отлива. Тысяча таких коней стоит четверти государственного долга Гюлистана.

Из тысячи всадников некоторые в зеленых чалмах (родичи пророка), и ни один не одет в европейское платье. Гвардия повелителя правоверных умеет хранить обычаи: ни одной нитки, сотканной руками чужеземцев, исключение — только оружие. Их карабины и автоматические пистолеты — последние образцы европейских оружейных заводов.

Кареты катятся в живом коридоре всадников и медленно поворачивают к подъезду. Гвардия отдает честь. От звезд и золотого шитья на мраморной лестнице играет широкий солнечный каскад и угасает в черной мраморной арке — вестибюле дворца. Послы идут вверх по широкой лестнице мимо дворцовой стражи с ятаганами, в малиново-золотой одежде. Это статуи, безжизненно неподвижные, — жизнь только в синеватых белках остановившихся глаз и в холодном блеске искривленной, чуть вздрагивающей стали в руках!

У дверей тронного зала послов встречают министры и брат повелителя — желчный, худой юноша в кавалерийском мундире. От церемонных поклонов чуть слышно звенят на груди аксельбанты и ордена.

Малиновый бархат, золотые кисти, тяжелые золоченые кресла и в потолке два больших электрических веера, отражающихся в хрустальных шарах люстры.

Церемониймейстер (самый толстый человек в Мирате) указывает места. Мирза Али-Мухамед, слегка волоча по паркету ноги, идет к тяжелой двери справа от трона, где стоит гигантского роста часовой. Он осторожно открывает дверь и проскальзывает плечом в узкую щель, в которую, кажется, не мог бы проскользнуть ребенок. Церемониймейстер поворачивается к двери и вытягивается так, что на одно мгновение исчезает его уродливая толщина и белые штаны с золотыми лампасами приподымаются на фут от пола. Дверь приоткрывается, и все поворачиваются с легким шумом, обращая лицо к двери, справа у трона. Этим легким шумом, вернее шелестом, пользуется веселый секретарь французского посла и шепчет: “Черт возьми!… Как импозантно!… И подумаешь, какая цена… Небольшой заем — всего миллион фунтов. Пустяки!”

И когда все подготовлено к появлению повелителя миллионов и царя царей, дверь открывается и из дверей выкатывается на коротких ножках толстый молодой человек в черном мундире с жгутами-эполетами, в круглой шапке с эгретом, причем его грудь, эгрет и рукоятка сабли сияют бриллиантами, как витрина ювелира. Дипломатический корпус выстраивается в длинную линию, и каждый по старшинству и положению приближается к повелителю. Позади него, справа, стоит, оцепенев от умиления, Мирза Али-Мухамед, слева — юноша-адъютант с девичьим румянцем и круглыми полузакрытыми черными глазами, с длинными загнутыми ресницами. Вытянув руки в белых с раструбами перчатках, он держит золотую палочку с кистью из конского волоса, которой повелитель обмахивается от мух, и хрустальную коробочку с карамелью от кашля.