Читать «С. Л. Епифанович Преп. Максим Исповедник и византийское богословие» онлайн - страница 24

проистекает вся красота и величие мироздания ^[214]. Она пытается непосредственно обнять и постигнуть Его. Но все попытки ее каждый раз приводят только к отрицательным результатам. Ум наш может познать только то, что есть некая Причина, а не то, что такое Она есть ^[215]. Бог выше всего, что только мы можем о Нем помыслить ^[216]. Поэтому самое истинное познание Бога по существу — есть незнание ^[217]. Оно сводится к отрицанию за Ним в силу Его превосходства (διά υπεροχήν) ^[218] всяких свойств и качеств ^[219], всякой множественности и сложности, отличающей тварное бытие ^[220], всяких мыслимых категорий ^[221], и даже понятия сущности и движения ^[222]. В этом суть высшего апофатического богословия ^[223]. Оно сплошь отрицательно. Положительное содержание его заключается в том невыразимом и неизреченном ощущении Бога, которое дается в мистическом акте как результат апофатического возвышения над всем бытием ^[224]. Это и есть»таинственное богословие»(μυστική θεολογία) ^[225], познание Бога по существу ^[226], то высшее осияние ума в экстатическом состоянии, которое производится премысленным соединением с Божеством ^[227]. Таких неизреченных озарений удостаивались святые ^[228]. Идеально же такое высшее единение осуществилось в тайне боговоплощения ^[229] и в том высшем ведении, которое в этом единении имело человечество Христа ^[230].

Ниже таинственного недоведомого и неизреченного познания Божества по существу стоит познание Его по Его разнообразным проявлениям или энергиям ^[231]. Это познание уже доступно нашему уму и отчасти постижимо в своем таинственном содержании. Оно дано нам в положительном божественном откровении ^[232]. Божественный Логос открылся нам в природе и Писании: в них Он воплотился Своими энергиями, или идеями (λόγοι) ^[233]. Внешние формы и буквы составляют Его одежды, под которыми таинственно скрываются Его идеи, а в них и Сам Логос ^[234]. По таинственным озарениям Логоса достойные могут созерцать под этими символами Его идеи ^[235]. Без этих озарений недоступно было бы познание Бога ^[236]. Лишь они дают возможность сказать нечто положительное о Божестве, по Его проявлениям ^[237]. В них основа катафатического богословия, утверждающего о Боге, как Творце, то, что созерцается в твари ^[238].

Непосредственным и прямым предметом катафатического богословия является Божественный Логос, проявления Которого и дают основу для этого богословия ^[239]. Созерцая мир как совокупность таинственно образующих каждую вещь идей (λόγοι) Логоса и возводя их от низших (частичных) к высшим (общим) и, наконец, к самому общему Логосу всего ^[240], ум достигает недоведомого постижения Божества Логоса ^[241]. Бог Слово становится предметом его созерцаний и созерцается в двояком отношении: 1) в сокровенном образе бытия Своего на недосягаемой вершине недр Божества ^[242] и 2) по Своему отношению к миру. Первое открывает тайну Троичности, второе — тайну творения, промысла и суда ^[243]. В том и другом Логосом охватывается все Божественное и все тварное и все мыслимые отношения между ними.